– Не знаю, – ассистент действительно не мог рационально объяснить увиденное.
– И я пока не знаю. – Александр Иванович болезненно кашлянул. – Говорю только о том, что наблюдаю сам. Кстати, на этого клиента я также затребовал медицинскую карту. У него было подозрение на опухоль мозга в начальной стадии. Подозрения, насколько я знаю, подтвердились, но ему об этом, конечно же, не говорили. В любом случае, какие-нибудь следы должны быть. Надо бы черепную коробку вскрыть да посмотреть, что к чему.
– Давайте я, – предложил Валера.
– Да уж пожалуйста… – патологоанатом протянул скальпель.
Ассистент полоснул лезвием седую шевелюру от уха до уха, и сдвинувшаяся на лоб мертвеца кожа исказила его гримасой гнева. Однако опытных патологоанатомов было трудно чем-нибудь удивить. Скальп, словно гигантская резиновая маска, был сдвинут на самый затылок. Ассистент взял хирургическую пилу и примерился. Ослепительно бликующая никелированная ножовка взвизгивала в тишине «анатомички», словно забившаяся в угол крыса. Еще несколько движений, и черепная коробка вскрыта. Ловко сковырнув с черепа верхнюю костяную крышку, помощник прозектора кивнул на мозг покойного. Мозг, напоминающий огромный желто-серый грецкий орех в микроскопических алых прожилках, выглядел, словно у двадцатилетнего здоровяка. Ни малейшего намека на опухоль не наблюдалось.
– Поразительно, – патологоанатом недоверчиво поджал губы. – Восемнадцатый год тут работаю. Всякое видел. Но чтобы такое – первый раз. Или это обман зрения… или врачи первоначально ошиблись с диагнозом. Второе я исключаю по определению – видел снимки. Первое – тем более. Значит, все дело в крысе.
– Хотите сказать, что после укуса этой твари организм человека как бы молодеет? – наконец дошло до ассистента.
– Боюсь, что так, – Александр Иванович стянул резиновые перчатки и отправился мыть руки. – О причинах ничего сказать не могу. Не убедился бы в этом воочию – посчитал бы очередной медицинской байкой из тех, что студенты-первокурсники в курилках травят. Ладно. Давай лучше подумаем, что в отчете будем писать. Если мы с тобой такое напишем – нам никто не поверит, и через два дня в этом морге будут работать другие патологоанатомы. У тебя, Валера, какие-нибудь предложения есть?
– …алло, барышня, подымайся… Давай, приходи в себя, некогда нам тут с тобой возиться!
Лида опасливо разлепила глаза, с трудом фокусируя зрение. Первое, что она увидела, – сосредоточенное лицо Мефодия Николаевича прямо перед собой. За спиной ученого маячил некий грязный субъект бомжатского вида: заношенная фланелевая сорочка с надорванным карманом, рваный шарфик, грязная лыжная шапочка… Портрет довершали высокие рыбацкие сапоги.