— Куда? — неосторожно переспросил Гальтон.
Зоя метнула на него красноречивый взгляд.
— В Кировский край, товарищ старший уполномоченный, я вам докладывала.
Провожая опасных гостей до двери, супервайзер задал вопрос, который, по-видимому, его очень занимал:
— Вы к нам, извиняюсь, надолго? А то, знаете ли, на восемнадцатую враз очередь выстроилась. Граждане волнуются…
— Кто будет очень сильно волноваться, сообщайте мне. Я их быстро успокою, — грозно сказал Норд, переживая из-за промаха с Киркраем.
— Само собой. — Человечек усмотрел через окно бородача с загадочным сундучищем и хитро прищурился. — Понимаю, всё понимаю. У нас тут рядом и самурайское посольство, и турецкое. Я слежу за новинками техники, у нас в Красном уголке и радиокружок есть. Это у вас секретная аппаратура?
— Следующий вопрос будешь задавать параше. В домзаке. Ясно? — сказала Зоя непонятную фразу, от которой осмелевший было управдом побледнел и затих.
Квартира членам экспедиции пришлась по вкусу. Там было три изолированных, чистых, хорошо обставленных комнаты и большая кухня со стеклянной дверью — совсем как в Америке. С фотографий на чужаков печально смотрели прежние обитатели этого уютного жилища. Лица у них были совсем не такие, как у москвичей, которых Гальтон видел на улицах и в жилконторской очереди: другие черты, иное выражение. Очевидно, так выглядело старое человечество, активно вытесняемое новым.
Пока новоселы втаскивали на пятый этаж кофр и осваивались в квартире, управдом сделал вот что: запер дверь на ключ и позвонил по некоему номеру. Разговаривал он шепотом, да еще прикрывал трубку ладошкой.
— Товарищ Петелис? Буйченко беспокоит, из дома 34 корпус 2. Я в порядке информации и, так сказать, проверочки…
На том конце «информацию» заинтересованно выслушали.
— Та-ак. По нашей линии к тебе никого не направляли. Проверим у смежников. А ты, товарищ, не отходи от аппарата.
Минут десять, а то и пятнадцать управдом Буйченко пребывал во взволнованно-воодушевленном состоянии. Его воображению рисовались картины одна великолепней другой, вплоть до того, что всесоюзный староста товарищ Калинин вручает ему похвальную грамоту за пролетарскую бдительность.
Когда в дверь постучала супруга и позвала обедать, он крикнул, что занят государственным делом, не до глупостей.
Наконец, телефон зазвонил.
— Что ж вы, гражданин, сами подписку о неразглашении давали, а сами через коммутатор названиваете? — сказал райуполномоченный ГПУ Петелис, уже не называя управдома «товарищем». — Ты, Буйченко, гляди у меня, не то…
И дальше последовала угроза, от которой у бдительного работника жилсектора на лысине выступили холодные капли.