И все-таки что-то шло не так: от меня ждали чего-то, чего я так и не сделал. Мне хотелось бежать из дома. Переодевшись в пижаму, я почувствовал себя лучше. В конце концов, мое беспокойство могло быть всего-навсего результатом усталости и нервного перенапряжения.
Алиса, по крайней мере, будет со мной откровенна, решил я. Выйдя в коридор, я подошел к ее двери и постучал.
— Кто там? — раздался удивленный голос.
— Это я, Джон.
— Ах, подожди минутку.
Прошло несколько минут. Наконец сестра впустила меня. В пеньюаре она выглядела проще и казалась ниже ростом. Волосы со лба были гладко зачесаны назад.
— Входи, — сказала она, оглядывая меня. — Но почему ты без халата?
— В доме так жарко, да у меня и нет его.
— Ладно, но хотя бы на ноги что-нибудь надел.
— Мне не холодно.
— Да, но ходить босиком по полу!..
Я вспомнил, что здесь, дома, было принято носить тапочки ради чистоты, а не для тепла, и пошел к себе, чтобы надеть их.
— Алиса, — сказал я, вернувшись, — что происходит? Почему я — «бедный мальчик»?
— А ты не знаешь?
— Я что-нибудь не так делаю?
— Нет… но неужели ты не догадываешься?
— Нет, Алиса.
— Ты не можешь не знать. Тебе не повезло, и они действительно очень переживают.
— Но почему?
— Ах, Джон! — нетерпеливо воскликнула сестра. — Да потому, что тебя вынудили уйти с поста консула, конечно!
— Ах вот что! — воскликнул я и рассмеялся.
Алиса взглянула на меня с удивлением:
— А тебе разве… не жалко?
— Ни капли.
— Как же так?
— О чем жалеть, Алиса?
— Но это такая неудача.
— Да, я не преуспел.
— Не понимаю тебя. Ты держишься с такой…
— «Гордыней»?
— Именно… Как бы там ни было, они ожидали, что ты будешь расстроен, обескуражен. И вот — ничего подобного. Конечно, большинство полагало, что, когда началась вся эта история с Договором, потребовался более опытный человек и ты отказался, потому что раз нет торговли, то и консул не нужен. Так папа с мамой всем и объясняют. Мама очень гордилась, что ее сын на дипломатической службе… Ты действительно расстроил родителей, Джон. Дядюшка Джозеф так им и сказал: ты, мол, относился к своей работе спустя рукава, поэтому тебя и попросили уйти.
— Я был рад, что ухожу в отставку.
— Не понимаю. Но почему ты тогда не вернулся домой прошлым летом? Что ты там делал? По твоим письмам ничего нельзя понять. Ты писал только, что собираешься погостить у кого-то, пишешь статьи, будешь работать на ферме…
— Так все и было.
— И только около месяца назад пришло письмо, которое до смерти перепугало маму. Оказывается, вы прятались в горах, прямо как настоящие разбойники, ты и еще какие-то люди, и стреляли, и тебе едва удалось спастись. Прости, но это не то, что гостить у друзей, писать статьи или работать на ферме. Зачем ты впутался в эту историю, Джон? Неужели тебе совершенно безразлично, как будут чувствовать себя папа и мама? Что же за люди с тобой были?