Даже когда подрос и женихался с секретаршей из речпорта. Причешет грязные волосы со лба к затылку — и пошел. Ну да она того стоила. Спала с начальством после работы, а его манежила из прейскурантов. А потом забеременела, ясно от кого, сделала у Крейцерихи аборт и исчезла, растворилась.
Говорят, двинула на Дальний Восток. Сказала-де товарке, такой же сиповке: я еще летчика себе найду. Там, на Дальнем Востоке, кругом ведь водились одни летчики.
УЧАСТКОВЫЙ: Можете мне не верить, сам знаю, что рассказываю художественно. Про меня подданные говорят: у нас не участковый, а Щучье веление. Но никто не поспорит: самый знатный человек в переулке, да и на всем моем задрипанном участке, был мясник Христолюбов. Ему завидовали до посинения. Крыша у него была бронетанковая, дом как мавзолей.
Сам он, однако, не имел никакого чувства глубокого удовлетворения, жил нервно. В партию, как ни подкапывался, не брали: «Партия, товарищ Христолюбов, не английский клуб, там на деньги в бильярд не играют». А он очень любил в бильярд, не вылазил из Дома офицеров. Офицеры на него и настучали: он сукно у них постоянно драл и два шара расколол, из слоновой кости. С мясом у него сложилась одна морока. Он таскал его домой что ни день, съедать далеко не успевали. Всех излишков не раздашь-не продашь; и прикармливать народ не надо, на шею сядут и опять же оклевещут. Копится мясо, хоть корову из него обратно собирай, копится колбаса.
А холодильник маленький, «Саратов», что в него входит? И поди на работе откажись даже от мосла, завтра же останешься на окладе. А с большим холодильником что-то у него никак не слаживалось, как ни странно. Инициативы ему не хватало, что ли, и трусоват он был, как глупый пингвин.
Мясо портится и портится, зловоние по всему дому. Холодильник откроют — газовая атака. Мухи висят над крыльцом, как грозовая туча, ждут, когда дверь распахнется. Заходишь — протискиваешься сквозь них и парочку наверняка выплюнешь.
Рано или поздно, приспособились всей семьей подъедать порченину. У жены и дочери усы с бородой пробились. И пошел круговорот: от снега до снега носит Христолюбов день за днем мясо свежее, а семья с собаками еле справляются прибирать мясо душистое. Вот такое тебе право на жилье и Конституция в действии. Горе от ума по методу Злобина. Зимой передышка, и снова пирование.
Одна радость — дом отладил, как яичко, забор поставил острожный. Собак ночами откармливал в тигров, на кости они не глядели, костями они друг в дружку кидались. Наверное, сам не видел.
Но и тут застойное явление: до того овчарки обожрались, что стали бессмысленно хозяина тиранить. Придет со службы домой и от калитки полчаса добирается до сеней с дрыном в руках.