- Это не я, - на всякий случай сказал Паша.
- Тоже отпадает. Он жирное не жрет.
Командир поежился, дождь в очередной раз попал ему за шиворот.
- А кто?
Вопрос остался без ответа - к отряду приближался черный, мокрый и очень злой всадник.
- Хутор. Жилой. Интересный там тын.
- А что там такого интересного? - Митенька, плюя на права и обязанности, подъехал ближе. Черныш немедленно заинтересовался кобылой.
- Головы, - Палий с трудом удерживал коня на месте.
Митенька сначала не понял.
- Ворон, - командир удачно вклинился между животными и показал гимназисту кулак.
- Двадцать сабель, три винтовки, - Коган нежно погладил лимонку на поясе. Казалось бы, такой приличный человек, а тут начинается эта никому не нужная война и всем понятно, для чего именно у старого Ицхака родился сын. Гранату метать - это ж целая наука. А вот у жирного, никого не трогающего рабочего - это врожденное умение. Так что плюнул Коган на кисти малярные, да и пошел куда глаза глядят. В Черную Гвардию пришел, а там закрутилось да завертелось.
Глава третья
Беда пришла с неожиданной стороны. Якименко умел читать. Ну что в этом плохого? Вот и прочитал. Клеймо на автомате. "Тула". Ирландский-ирландский город, правда? Лось очень надеялся, что проклятущему матросу не придет в голову какой-то экзотический способ казни. Вот и помогай людям. Крысюк тоже хорош - под прицелом держит. Я ж тебя до твоей же хаты волок, сволочь! Ну хоть не бьет, и на том спасибо.
- Я тебе говорю, что это красный шпион.
- А что он тогда делает здесь?
- Шпионит, - Якименко для убедительности врезал означенному шпиону прикладом.
- Все шпионы ищут, где начальство, шифры или деньги. Где тут начальство?
- А это что? - Якименко потряс автоматом.
- Оружие. Стреляет. Хорошо стреляет. Тут такого десять ящиков.
- Сколько он тебе заплатил?
Крысюк молча перевел револьвер на товарища. Лось наблюдал за всем этим безобразием. Шанс сбежать! Но это только в глупых книжонках избитый герой повергает врагов хитрым приемом легко и непринужденно. Тут на четвереньки встать невозможно. Да и куда бежать?
- Денис, ты придурок, прости господи, - Левченко. А тебя-то кто сюда звал? Ты ж в дозоре стоял. А имечко у Якименко ему подходящее. Лось встречал в жизни двух Денисов, и оба были придурки высочайшей пробы.
- Что у нас есть против него? Автомат? Штаны и туфли? У него нет ничего, что бы указывало на его принадлежность к большевикам. У него вообще ничего нет, кроме одежды. И в Москве так не ходят. И в Париже так не ходят.
- Много ты про Париж знаешь! - Якименко жалел о том, что не пристрелил эту легавую гадину в семнадцатом.