- Масло?
- Деготь. Не, дядьку, вы точно городской.
- А куда собираешься?
Ременюк чихнул, забавно при этом дернувшись под телегой.
- Сено красть.
Паша утратил дар речи. Ненадолго.
- Может, все-таки купишь то сено? Люди ж трудились.
Маленький гаденыш расхохотался. Точно городские, дурные як пеньки, хуже даже. Кто ж про такие вещи при свидетелях трепется?
- Я б на на твоем месте сидел дома и лечился, - встрял Паша.
Попытку воспитать молодое поколение прервал чей-то ребенок, искавший какого-то дядька Гната. Ременюк ткнул в направлении хаты Крысюка.
Крысюк выскочил из дома через десять секунд, путаясь в ремне и пулеметных лентах.
- Пожар?
- Шкура, - махновец выводил из сарая упитанную серую кобылу, - чего уставился? Давай людям винтовки!
Ременюк шмыгнул носом и принялся запрягать животное. Руки у него заметно дрожали.
На площади собралось человек шесть - давешний матрос, дико злой тесть Крысюка и четверо местных, верхами.
- Тимка- вторая линия,- непонятно скомандовал матрос. Ременюк недобро зыркнул на командира, отошел в сторону.
- И не лапай мою жинку, понял? - Крысюк уже сидел в тачанке, за здоровенным зеленым пулеметом.
Вот тебе тачанка махновская, в цветочки! Гы!
- Вы двое, - матрос уставился на несостоявшихся прогрессоров, как гадюка на мышонка, - до Крысюка. Винтовки свои возьмите и патронов не жалеть.
Лось кивнул. Паша напряженно соображал, что вообще происходит!
- Я пацифист.
- Я тоже, - матрос глядел в упор и бывшему студенту стало не по себе. Паша машинально взял тяжелый, жуткий, обтертый от машинного масла автомат. Куда мы вляпались?! Лось, придурок, уже четвертый рожок в карман пихает. Себе бы патронов взять. Зачем мне все это?!
Основные силы своих засели в балке километрах в десяти от села. Войско это было разношерстным - кто в полушубке, кто в шинели без погон, кто в куртке кожаной, как комиссар из старого кино. И было этого войска человек сорок, а может, и меньше. И пулемет у них имелся - ручной с диском. Льюис, кажется. Считать Галайду за бойца или нет - это вопрос непонятный. Стрелять-то он может, а ходить - нет. И не будет ходить еще месяц, если сейчас не убьют.
А вот враг обрел имя. Волчья сотня. Шкуровцы.
Крупный отряд двигался на эту самую балку, и их завывания не прибавляли храбрости.
В волчий вой вплелась короткая очередь. Двое всадников слетели с седел, третий пошатнулся, но не упал. Второй пулеметчик тоже вспомнил, что он не у тещи в гостях.
Тихо матерящийся Лось пытался зарядить автомат, впихивая рожок не той стороной. Остальные махновцы тоже не цветочки собирали.