Иоанна не отличается целомудрием, приличным жене и королеве, но предпочитает общество мужчин. С ними проводит она большую часть дня в прогулках верхом, беседах и играх. Много раз подходил к ней с благословением, но она удостаивала меня лишь кивка головой, ибо не дала мне природа тех черт, которые способны возбудить в деве жар плоти. Я, ничтожный, должен был бы радоваться сей благоразумной ограде от греха, сооруженной вокруг меня ангелами. Но едва заслышу ее голос, подобный журчанию горного источника, как забываю и о своем сане, и о своем облике, за что должен буду, по справедливости, держать ответ на суде Божьем.
Один клирик из Ареццо по имени Франциск Петрарка[11] рассказывал нам, что все здесь было по-другому во времена деда этой Иоанны, короля Роберта, прозванного Мудрым[12]. Умом подобный Платону, а мудростью – Соломону, он собрал в садах своего дворца поэтов и философов, математиков и богословов, астрологов и медиков. Со смерти того Роберта прошло не более года, но вижу я здесь людей праздных и любострастных, разряженных в шелка и бархат, которые, подобно блудницам, предлагают свои тела юной королеве, только что открывшей в себе плотские стремления.
А теперь расскажу, как случилась в Сицилийском королевстве эта беда. Один из здешних государей женился на дочери венгерского короля[13]. Так их потомки смогли претендовать сразу на два трона. Младший сын от того брака, Роберт Мудрый, дед Иоанны, стал править в Неаполе, а его племянник Кароберт сел в Венгрии. Но этот Кароберт происходил от старшего брата Роберта Мудрого и по праву первородства должен был занять трон Неаполя, который уже принадлежал Роберту[14]. Чтобы умилостивить строптивого родича, король Роберт решил выдать свою внучку Иоанну за сына Кароберта, по имени Андрей. Хотя прошел год, как умер король Роберт Мудрый, с коронацией Иоанны и Андрея здесь не спешат, объясняя это малым возрастом государей. Подлинная же причина в том, что в Неаполе никто не хочет, чтобы венгры прибрали к рукам это королевство.
Издержал два флорина золотом – уплачены все той же деве по имени Клара, еще ей преподнесен искусной работы сундук и два бронзовых канделябра по цене пять флоринов. Пять флоринов ушли на стол и три – на игру в кости с королем Андреем. Надменность его не имеет границ.
Неаполь, лето Господне 1344, месяца декабря 2-й день
Я считаю, что для пользы нашего дела нужно убить человека. Я не испытываю к этому человеку ни злобы, ни ненависти. Такова его судьба – умереть. Когда хочешь кого-то убить, необязательно обнажать меч. Рядом всегда найдется человек, который почтет убийство другого своим долгом. Поищем.