– Понимаю, – Ирина Сергеевна перестала плакать. Она подошла к тяжелому барочному зеркалу, поправила прическу, аккуратно промокнула слезы и сказала: – Лиза, мы, – она осеклась – ты… ты очень богата, но ты не сможешь заменить Федю, давай уедем.
– Нет, завтра я намерена встретиться с топ-менеджментом «Контека».
– С кем? – изумилась Ирина Сергеевна.
– Я намерена встретиться с топ-менеджментом папиной компании. Мама, главный член предложения здесь «я».
– Ты не сможешь как он, ты ничего в этом не смыслишь.
– Положим, ты права, но я должна защитить то, что делал папа.
– Почему ты? У него есть жена. Ты с Полиной говорила?
– Она никто. По завещанию ей не достанется ничего.
– Я знаю. Но Федя ведь собирался изменить завещание, – устало ответила Ирина Сергеевна, – просто не успел.
– Может, мы вообще рано его хороним, – сказала Лиза.
– Не думаю, – Ирина Сергеевна покачала головой. – Не думаю.
Лиза с удивлением посмотрела на мать:
– Тебе что-то известно, мама? – Она схватила ее за плечи и уставилась в покрасневшие глаза. Но Ирина Сергеевна молчала.
Он взял брусок рубленой морковки и отправил его в рот. Потом тщательно вытер белой крахмальной салфеткой пальцы – он не терпел, когда они оставляли даже микроскопические следы на стекле, взял стакан молока и с удовольствием осушил его наполовину. Развернул свежий номер «Фигаро» и, насвистывая арию Царицы ночи из Моцарта, углубился в чтение. Газета с тревогой сообщала, что ситуация в Греции близка то ли к дефолту, то ли к революции, а может, и к тому и к другому одновременно. «Греки – поганый народец. Всегда были такими – ленивыми, лживыми бездельниками», – подытожил он.
Далее следовала хроника борьбы вулкана Эйяфьятлайокудль с человечеством – он несколько раз попытался произнести трудное имя, но безуспешно – язык спотыкался и путался во всех этих «эйя», «фья», «айо» и «дле». Газета напоминала, что Эйяфья… – он плюнул и решил именовать вулкан «эйякулятором» – располагается в 125 км к востоку от Рейкьявика между ледниками Эйяфьятлайокудль и Мирдальсйокудль – тьфу ты! – и переводится как «остров горных ледников». Строго говоря, вулкан не имеет имени, это имя ледника. «Фигаро» успокаивала читателей тем, что, по данным американских лингвистов, название ледника правильно произносят лишь 0,005 % населения Земли.
«Славненько, – выдохнул он с облегчением, – вот помяните мое слово, читатель «Фигаро», – обратился то ли к автору статьи, то ли к леконтовскому бюсту Марии Антуанетты, который стоял на колонне между двумя французскими окнами, – скоро объявится какая-нибудь вшивая компания по производству бессмысленных фильтров для авиатурбин и продаст этим идиотам свои сеточки. Мир превратился в психбольницу. То у них свиной грипп, то эйякулятор». Он с досадой перевернул страницу и тут же впился глазами в небольшую заметку. Под фотографией улыбчивого мужчины, выходившего из «Майбаха», было написано: «Русский олигарх пропал во Франции. Его дочь делает сенсационное заявление: