Почему же пустяковая стычка за обеденным столом так расстроила ее? Она понимала, что ее сотрапезников связывала какая-то недоговоренность, но было тут что-то еще. Были минуты в ее жизни — и именно такая минута наступила в ее жизни сейчас, — когда по какой-то совершенно непонятной причине бремя материнства становилось для нее просто невыносимым, а усилия, которые она прилагала к тому, чтобы сделать детей цивилизованными людьми, — тщетными.
Ей вспомнилось собственное детство, когда ей то и дело напоминали, что на торжественных обедах следует сидеть тихо и не вертеться, когда ее постоянно отсылали то к няням, то к воспитательницам, поскольку отец был чересчур занят. В обществе дройдов и прислуги она трапезничала гораздо чаще, чем с Бейлом Органой, своим приемным отцом. Да и детство это продолжалось недолго. Она была еще подростком, когда политика вовлекла девочку в свою сферу.
Стать сенатором в столь юном возрасте было большой личной победой, но победа эта досталась ей недешево. Пришлось расстаться с детством, утратить наивность и непосредственность. Лишь теперь, глядя на мир глазами собственных детей, Лея осознавала, насколько велика была эта потеря.
Хэн мало рассказывал о своем детстве и вообще о той жизни, которая была у него, прежде чем он покинул Кореллиану. Лишь Люк получил более или менее приличное образование. Вырос он на Таттуине, в семье фермеров — Оуэна и Беру Ларс, которых он считал дядей и тетей. Но в раннем детстве он, как и Лея, был, по существу, одинок. Даже в нормальных условиях искусственно орошаемая ферма на засушливой планете была бы не самым подходящим местом для счастливого детства. Те же условия, в которых он жил, не были даже просто нормальными.
Оуэн и Беру выдавали себя за дядю и тетю маленького Люка. Насколько Лея знала, они были добры к мальчику, но, занятые тяжелой работой, особого внимания уделять ему не могли. Той теплоты, той взаимной близости, какую хотела создать Лея между собой и собственными детьми, там не существовало.
Ни Лея, ни брат ее не были формально усыновлены людьми, которые их фактически воспитывали. Это было бы просто опасно. Приемная дочь и мнимый племянник — на большее Лея и Люк не смели и рассчитывать.
И еще одно обстоятельство тяготило их обоих. Они с братом стали невольными виновниками гибели воспитавших их людей. Звезда Смерти наметила в качестве своей цели планету Альтераан главным образом потому, что она была родиной Леи. Оуэн и Беру были убиты имперскими штурмовиками, когда те искали дройдов Люка.
Неудивительно, что Лея, чья память была обременена таким грузом, решила создать такую семью, где все близки друг другу, где нет чужих людей, у которых лишь формальные узы родства. Не оставляло ее и. сознание того, что дети могущественных или выдающихся людей зачастую становятся участниками — или, хуже того, пешками — сложной борьбы за власть. Даже если ее дети не унаследуют ее общественного положения и талантов, они все равно будут единственными представителями королевской фамилии в Республике.