— Послушайте, Календа, или как вас там. Если кореллиане такие параноики, какими вы их рисуете, то они, очевидно, уже подозревают меня. Не гожусь я для шпионажа. Даже для разового поручения. Человек я прямолинейный. Чего стоят ваши досье, если в них не отмечено это обстоятельство?
— В том-то и дело, что отмечено, — возразила Календа. — Хотя в этом нет особой нужды, поскольку это общеизвестный факт. Кореллиане будут следить за вами, как ястреб за курицей. От вас ничего не требуется. Кроме одного — вести себя подозрительно.
— Не понял, — признался Хэн.
— Нам нужно, чтобы вы вели себя как можно более подозрительно, — продолжала разведчица. — Обращайте на себя внимание. Будьте на виду. Задавайте неуместные вопросы. Предлагайте взятки кому попало и когда попало. Действуйте как шпион-любитель самого низкого пошиба. Нам необходимо, чтобы вы привлекли к себе внимание. А мы в это время внедрим настоящих агентов.
— А как быть с моей семьей? — поинтересовался Хэн. — С моими детьми?
— По правде говоря, ваши дети уже успели зарекомендовать себя самым наилучшим образом. Не думаю, что мы стали бы затевать с вами этот разговор, если бы они не вписывались в картину. Полагаем, что ваши наследники и без инструкций сумеют доставить немало хлопот оппозиции.
— Будут ли они в безопасности? — настаивал Хэн. — Если дела там так плохи, как вы говорите, то я не уверен, стоит ли вообще брать их с собой.
— Обстановка на Кореллиане нестабильная, — после некоторой паузы ответила Календа. — Это однозначно. Однако, насколько можно судить, роль, которую мы вам предлагаем, не сопряжена с каким-то особенным риском для ваших детей. И поныне семья на Кореллиане — дело святое. Впутывать детей в конфликты считается там последним делом. Кому как не вам знать это.
В голосе Календы было нечто такое, что заставило Хэна задуматься. Казалось, она ведет речь не о древней планетарной традиции, а о том, что касается его, Хэна, судьбы. Но что именно имела в виду Календа? Неужели разведке известно о прошлом Хэна такое, чего не знает он сам? Взглянув в эти какие-то нездешние глаза, Хэн не решился задать такой вопрос.
— Насколько я понял, — сказал он, — то, о чем вы меня просите, не сделает Кореллиану более опасной для моих детей. Верно?
— Да, — ответила Календа.
Такой ответ Хэна не удовлетворил. У него было чувство, что, сказав «да», Календа не солгала, но и не сказала всей правды.
— Ну хорошо, — произнес он. — Задам вам следующий вопрос как отец, как кореллианин, который считает последним делом впутывать детей в конфликты. Взяв с собой детей, я подвергну их жизнь опасности?