— Я не… — начал было Торрит и осекся, поймав свирепый взгляд матушки Морки.
Обратно все шли медленно и понуро, стараясь не думать об ужасной участи каменного нома. Торрит плелся в самом хвосте процессии. Он был мрачнее тучи и сердито ворчал себе под нос:
— Говорю ж вам, я это видел своими глазами! Огромный ухмыляющийся ном сидит на загаженном птицами мухоморе. Больше я туда, конечно, не возвращался. От греха подальше. Но я это видел!
Всем казалось само собой разумеющимся, что новым аббатом должен стать Гердер. Такова была воля покойного, ясно выраженная им в завещании, и тут не о чем было спорить.
Единственный, кто восстал против этого, был сам Гердер.
— Почему, почему я? — повторял он. — Да я в жизни не хотел кого-то там за собой вести! И потом… знаете… — Гердер понизил голос. — Порой меня посещают сомнения. Ведь старый аббат это знал, знал, я уверен. У меня просто в голове не укладывается, почему он решил, что я гожусь для этого!
Масклин же молчал. Хотя ему все чаще казалось, что, может, аббат преследовал вполне определенную цель, назначая своим преемником молодого монаха. Может, настало время для сомнений. Может, пора было иначе взглянуть на само существование Арнольда Лимитеда (осн. 1905).
Масклин и Гердер стояли у стены огромного зала, который служители Канцелярских Принадлежностей использовали для проведения важных переговоров. За исключением зала с едой, это было единственное место в Магазине, где действовал строжайший запрет на любые драки и столкновения. Сейчас здесь собрался весь цвет аристократии: главы правящих домов, властители отделов и подотделов. При первой же возможности они перерезали бы друг другу глотки, но, входя сюда, оружие полагалось оставлять у входа.
Было совершенно немыслимо заставить их объединиться ради общего дела, но недаром в Магазине существовал отдел Канцелярских Принадлежностей. Хотя священники-канцеляристы и не имели никакой реальной власти, все правящие дома в них нуждались. Их никто не боялся — только благодаря этому они и могли выжить, и вдруг оказалось, что в этом скрыт источник силы. Ибо то, что де Галантерейя отказывались выслушать из уст представителя де Слесаров — пусть это было трижды разумно, но дело-то шло о принципах, — они готовы были принять от священников-канцеляристов. Всем в Магазине было известно, что Канцелярские Принадлежности не принадлежат ни к какому лагерю, а потому — абсолютно беспристрастны.
Масклин обернулся к Гердеру.
— Нам надо поговорить с кем-то из Слесарных Инструментов и Электротоваров. Они ведь контролируют все электричество? И гнездовье грузовиков…