— Не смогу, именно по этой причине.
— Но ты скажешь, куда нам ехать?
— Нет. Однако я регистрирую движущиеся источники радиосигналов, свидетельствующие, что к северу отсюда пролегает действующая аэролиния, — сообщил Талисман.
— А это… — Масклин запнулся. — Это хорошо для нас?
— Это значит, что у людей есть летательные аппараты.
— И мы можем долететь на них до дома?
— Нет, но не исключено, что в дальнейшем вам предстоит ими воспользоваться. Возможно, они поддерживают сообщение с космическими кораблями. Но сперва вы должны ехать на грузовике.
— Если нам удастся справиться с грузовиком, я буду думать, что возможно все, — мрачно заметил Масклин.
Талисман не ответил, и Масклин с ужасом увидел, что огоньки на его поверхности гаснут один за другим.
— Талисман!
— Поговорим, когда вы добьетесь успеха.
— Но я думал, ты нам поможешь! — воскликнул Масклин.
— Рекомендую тщательно проанализировать смысл слова «помогать», — сказал Талисман. — Либо вы — номы, одаренные разумом существа, либо всего лишь сообразительные животные. И только от вас самих зависит, удастся ли вам выяснить…
— Выяснить что?
Последняя яркая точка погасла.
— Талисман!
Молчание. Маленький черный ящичек выглядел безжизненным, погруженным в молчание. Это ему прекрасно удавалось.
— Но… я так полагался на тебя, я был уверен, что ты поможешь нам разобраться, как управлять грузовиком, как… как… Ведь не бросишь же ты меня одного!
Никакого ответа. Кубик стал только еще темнее. Масклин в отчаянии вглядывался в его черные грани.
Потом он подумал: «Ему-то все нипочем. А мне что делать? Все полагаются на меня, а мне надеяться не на кого. Хотел бы я знать: старый аббат чувствовал то же самое? Как он мог так долго это выносить? Вечно все зависит только от меня — и хоть бы кто-нибудь подумал обо мне самом, о том, чего же я-то хочу…»
Грязная картонная дверь отворилась, и вошла Гримма.
Она взглянула на погасший кубик, потом перевела взгляд на Масклина.
— Они там просят тебя выйти, — сказала она. — Почему Талисман совсем темный?
— Он, видите ли, сказал нам «до свидания!» Сказал, что больше не хочет помогать! — прорычал Масклин. — Объявил, что отныне мы должны все делать для себя сами, а он заговорит, когда мы добьемся успеха. Что мне теперь делать? Всем от меня что-то нужно…
«А что сейчас нужно мне самому, — подумал он, — так это теплое одеяло. И немножко понимания. И самую малость сочувствия. Добрая, надежная Гримма. На нее всегда можно положиться».
— Что от тебя сейчас нужно, — резко сказала Гримма, — так это перестать размазывать слезы по лицу, взять себя в руки, выйти к ним и со всем разобраться!