За окном послышался низкий гул, словно на ясном небе сгущались грозовые тучи.
— Этот… работник багажного отделения. Его можно найти и заставить сделать признание?
— Можно. Все зависит от вас, сеньор Карденас.
Гул становился громче, переходя в размеренный рев. Карденас повторил свое требование:
— Что тебе нужно, гринго?
— Полагаю, нам обоим это хорошо известно. Вы хотите устроить обмен? Вот это. То, что вы должны будете отдать за Летицию.
Встав, Декстер бросил на ковер маленькую карточку, вышел на балкон и повернул влево. С крыши гостиницы скользнула, раскручиваясь под собственным весом, веревочная лестница, качающаяся на ветру.
Запрыгнув на ограждение, Декстер подумал: «Черт побери, я стал слишком стар для такого», и вцепился в ступени. За ревом двигателя он почувствовал, что Карденас выбежал на балкон следом за ним. Он ждал получить пулю в спину, но этого так и не произошло. Быть может, Карденас просто не успел сориентироваться достаточно быстро. Если он и выстрелил, Декстер этого не услышал. Он почувствовал, как ступени впились ему в ладони. Человек над ним резко отклонился назад, и «Блэкхок» ракетой взмыл вверх.
Через несколько секунд его опустили на песчаный берег за стенами «Санта-Клары». «Блэкхок» приземлился на глазах изумленных любителей собак, выгуливающих своих питомцев; Декстер нырнул в кабину, и вертолет снова поднялся в воздух. Через двадцать минут он уже был на базе «Маламбо».
Дон Диего Эстебан гордился тем, что управляет Братством, глобальным кокаиновым картелем, как одной из самых успешных корпораций в мире. Он даже тешил себя мыслью о том, что все важные решения принимает совет директоров, а не он единолично, хотя это было не так. Несмотря на те страшные неудобства, которые приходилось терпеть его коллегам, по двое суток обманывая идущих по следу агентов полковника Дос-Сантоса, дон настаивал на том, чтобы собираться ежеквартально.
Согласно установленному им распорядку, он через личного посланника извещал, в каком именно поместье из пятнадцати принадлежащих ему состоится очередной конклав, и требовал от своих коллег, чтобы те не приводили за собой «хвост». Эпоха Пабло Эскобара, когда половина колумбийской полиции была куплена Картелем с потрохами, давно миновала. Полковник Дос-Сантос был неукротимым гончим псом, и дон Диего одновременно уважал и ненавидел его за это.
Летнее совещание неизменно проходило в конце июня. Дон позвал шестерых своих коллег, не пригласив силовика Пако Вальдеса, Животное, которого вызывали только тогда, когда необходимо было решить вопрос внутренней дисциплины. На этот раз таких проблем не было.