– Марш по местам! – прошипела она по-русски.
Работников гостиницы как ветром смело.
– Извините! – обратилась она к Крайневу. – За персоналом нужен глаз да глаз.
Виктор пожал плечами – не его проблема.
– Можно познакомиться с меню? – спросил, чувствуя неловкость установившего молчания. – Собираюсь ужинать.
– В ресторане на столиках! – сказала Полякова.
– У вас есть блюда немецкой кухни?
– Разумеется! – Полякова, похоже, обиделась.
Крайнев сделал вид, что не заметил. Повернулся и пошел к гостинице. На пороге оглянулся: Полякова стояла там же и, как ее работники, зачарованно следила за Седых. «Сашу сегодня бесплатно покормят! – сделал вывод Крайнев. – А вот мне придется платить…»
Платить пришлось немало. Цены в ресторане соответствовали стоимости комнат. Зато блюда, перечисленные на листке желтоватой веленевой бумаги, являли собой классику немецкой кухни. Меню было написано от руки, разборчивым женским почерком, Виктор с ходу решил, что писала сама Полякова. При ее способности видеть все и всех, во все вникать и никому не доверять это было логичным. Ресторан постепенно наполнялся постояльцами и гостями с улицы. Свободных столиков скоро совсем не осталось. Крайнев, пришедший первым, выбрал местечко в уголке и теперь с любопытством разглядывал посетителей. Это были преимущественно офицеры в чинах от лейтенанта до полковника, пришло также трое штатских, даже по лицам их было заметно – немцы. В углу зала стояло фортепьяно, когда ресторан заполнился, появилась пианистка, худенькая, почти прозрачная. Она незаметно шмыгнула к инструменту и заиграла Бетховена. «За еду здесь работает! – решил Виктор. – Учительница музыки или выпускница филармонии. С такой специальностью в оккупации только помирать. Полякова наверняка воспользовалась, она не из тех, кто переплатит…»
Тут ему принесли шницель по-венски с жареной картошкой, и Виктор набросился на еду. В заведении фрау Поляковой готовили вкусно, обилие посетителей в недешевом ресторане стало понятным. Крайнев заканчивал со шницелем, как к столику подошел офицер. Это был интендантуррат, как и Крайнев, только лет пятидесяти, лысый и с брюшком.
– Разрешите? – взялся он за спинку стула.
– Сделайте любезность! – отозвался Крайнев.
Немец присел, к нему мгновенно подлетел официант. Было видно, что гость – завсегдатай. Официант записал заказ и хотел убежать, но Крайнев остановил.
– Два коньяка! Мне и господину офицеру! За мой счет!
– Что вы! – запротестовал интендантуррат, но было видно, что неискренне.
Официант с коньяком вернулся почти сразу, Крайнев поднял свой бокал: