Ничего интересного, кроме списка пациентов с историями их болезни, Павел не нашел. В этом списке среди прочих больных он нашел и свою фамилию. Поступил в июле 2006 года, диагноз – иллюзорный галлюциноз, вызванный ярко выраженным чувством вины; назначенное лечение, прописанные лекарства и т. д. Особым пунктом было отмечено событие, произошедшее в мае 2009 года, сотрясение мозга средней тяжести с частичной потерей памяти. Далее шла запись, что врач Архипова Эльвира Тимофеевна взяла на себя ответственность и намеренно усугубила состояние больного, чтобы переключить его психику с одного события на другое, зациклить его на розыске несуществующего убийцы и тем самым отвлечь от навязчивых видений, а в долгосрочной перспективе и вовсе избавиться от них. О результатах эксперимента записи не было – видимо, Архипова еще не успела ее сделать. Да и неизвестно еще пока ничего. Павел еще не совсем вышел из роли добровольного сыщика, а про Машу еще пока ничего не известно. Может, сегодня ночью она снова явится к нему…
Эльвира Тимофеевна открыла файл, беглым взглядом окинула единственный абзац.
– Это все? – с приятным удивлением проговорила она.
– Думаю, что да.
– А как же Дарья Павловна?
– Если она появится, я вам обязательно сообщу.
– Да, конечно. Но больше всего я боюсь вашей жены. Насколько я поняла, там, в вашем… нет, в нашем с вами мире она перестала являться к вам?
– Да, перестала. Как только я отказался от ужина, так и перестала.
– На самом деле от ужина вы никогда не отказывались. А ваши иллюзии – потемки, я толком и не знаю, что там было. Но это не важно. Главное, что Маша перестала вас терроризировать. Ведь она являлась к вам из этого мира, в котором вы сейчас находитесь, проникала в ваши детективные, скажем так, иллюзии. Но вы смогли справиться с ней. От ужина вы отказались или еще что-то там; главное, что Маша перестала к вам приходить. Надеюсь, она больше вас не побеспокоит. А за Дарью Павловну я почему-то не переживаю. Ведь вы же не стреляли в нее. И любовника ее не убивали. А может, было что-то? – скорее в шутку, чем всерьез спросила Эльвира Тимофеевна.
– Нет, я ни в кого не стрелял, – качнул головой Торопов, вспомнив о пулевых отверстиях в березах.
– Тогда и беспокоиться не о чем. Взгляд у вас здорового человека, но вид усталый. Столько времени провести в иллюзорном тумане.
– Сколько?
Павел и без ответа знал, какое сегодня число, но сложно было поверить, что в невменяемом состоянии он провел почти два месяца.
– Много.
– И чем я все это время занимался? Сергеев сказал, что я ходил, как чумной.