– Это все фигня, – так же спокойно сказал Волк. – Человек есть человек. И если ему выстрелить в голову, он умрет точно так же, как любой бомж с тиходонской свалки.
Пастухов остановился и внимательно посмотрел ему в лицо.
– А ведь верно… Помню, я тебя учил, что авторитет крепким кулаком добывается. С тех пор ты здорово продвинулся. Это зона. Она, конечно, кого ломает, кого полным дураком делает… Но иногда перековывает человека, переводит на другой уровень восприятия жизни. А с него действительно все просто выглядит…
И неожиданно спросил:
– Ты-то где сидел?
Волк пожал плечами. Сейчас каждое слово имело значение, и произносить их надо крайне осмотрительно, ибо за каждую неточность могут сделать предъяву.
– В разных кичах[91]. В Рохи Сафед, в Лефортове, во Владимирском централе, на восемнадцатой зоне в Потьме…
Пока что он не соврал. Почти не соврал.
Судя по взгляду, Пастух ему поверил. Хотя, конечно, проверит все тщательнейшим образом. И выяснит, кто такой на самом деле старый знакомый из секции бокса. Но это будет потом.
– Ну, ты возьмешься? – прищурился Пастух.
– За что?
– За то, что сказал.
– А как ты думаешь? За базар всегда отвечаю!
Пастух сел на место и надолго задумался.
– Пойми меня правильно, – наконец сказал он. – Мы с синими[92] вообще не работаем. А тут ты вынырнул неизвестно откуда, да с таким предложением. Как бы ты сам на моем месте поступил?
Теперь встал Волк.
– А тебе никак поступать и не надо. Дашь мне старенькую тачку да «длинное ухо». Наведешь на Басмача. Все остальное я сам сделаю.
– Про «ухо» откуда знаешь?
– В газете прочел, – усмехнулся Волк. – Весь город про него знает.
– Да мы и не скрываем… Только к «уху» надо и технического спеца добавить…
– Не надо. Сам обойдусь.
Пастух удивленно покрутил головой:
– Ты интересный парень! Надо будет сойтись с тобой поближе…
* * *
На Центральный рынок он пошел в воскресенье. Надел клетчатую рубашку, слегка закатав рукава, чтобы не привлекать лишнего внимания ни татуировками, ни одеждой не по сезону. Темные очки, кепка с большим козырьком, старые мешковатые брюки, сандалии на босу ногу. Обычный тиходонский мужик, из низов, которых здесь пруд пруди.
Прошелся через овощные ряды с пирамидами разнообразных помидоров: розовых, желтых, зеленоватых, «сливок», «бычьих сердец», с мешками огурцов: маленьких, остро-пупырчатых – для засолки, толстых, с мясистой мякотью – для стола, с пучками кинзы, петрушки и укропа, с толстыми, как поросята, баклажанами, которые в здешних краях называют синенькими… Здесь можно было просто ходить и смотреть. Щедрая южная природа одарила людей обильно: в глазах пестрело от овощного многоцветья, свежие, аппетитные запахи заставляли сглатывать слюнки. В отличие от чахлых магазинных прилавков тиходонский базар являл собой умиротворяющую картину всеобщего изобилия… Если бы еще на цены не смотреть да в тоскливые глаза старушек, уныло слоняющихся в поисках упавшего или треснувшего помидора да закатившегося под прилавок огурца.