— Не проси у меня прощения, Саманта. Еще несколько недель, и ты имела бы полное право на меня злиться, так что не будем больше говорить об этом.
Она резко повернула голову:
— Ты хочешь сказать, что собирался попытаться его найти?
— Да.
Его честность опять захватила Сэм врасплох.
Они пошли к машине, где их уже ждал Янни. Пока Персей грузил сумки в багажник, Сэм попросила Янни вернуть письмо, которое ему дала.
Потом они с Персеем уютно устроились на заднем сиденье, Янни включил мотор, и машина тронулась с места.
Сэм взглянула на мужа и увидела, что он смотрит на письмо у нее в руках.
— Кажется, мы оба все еще способны удивлять друг друга.
Ее тело будто окатило жаркой волной.
— Я была не совсем в здравом уме, когда это писала. Вот, возьми.
Она протянула ему письмо. Персей покачал головой:
— Я понимаю, что тобой двигало. Выброси его, Саманта.
Сэм скомкала письмо.
— Мне не следовало сомневаться в тебе, — прошептала она дрожащим голосом.
— Но ты сомневалась. Вообще-то ты до сих пор щетинишься от негодования. Ладно, милая, чтобы удовлетворить твое любопытство... Помнишь, я обещал исполнить три твоих желания? Так вот, тогда я подумал, что есть еще одно — четвертое — желание, единственное, которое ты отказалась назвать. Когда ты увидела картину в моей спальне, я стал свидетелем глубины твоего горя. И вот тогда я вдруг понял, что в отсутствии в твоей жизни отца кроется ключ к твоей сложной душе. Мне самому двадцать лет пришлось ждать ответов, в которых я крайне нуждался, и потому я решил избавить тебя от страданий.
Тяжелый вздох сорвался с ее губ.
— Спасибо за то, что ты мне объяснил. По правде говоря, сначала я на тебя рассердилась, но со временем свыклась бы с этим. А сейчас... встреча с отцом, осознание того, каким потрясением оказалось для него обретение дочери... Все выглядит совершенно в ином свете.
Сильная загорелая рука накрыла ее ладонь.
— Одно из твоих безупречных качеств — это великодушное сердце, дорогая.
— Но мне следовало проявить больше доверия, — вздохнула Сэм.
Он мягко сжал ее руку.
— Самое важное — это то, что ты выяснила: в тебе нуждаются и тебя любят. Ни один человек не может просить большего.
Хрипота в его голосе выдала его. Персей говорил не только о ее отце, но и о Софии. Невыносимо было просто думать об этой женщине, не говоря уже о том, чтобы представлять ее в объятиях Персея. Сэм и не подозревала, что способна на такую ревность.
Желая получить прощение за свои необоснованные подозрения, она произнесла:
— Если хочешь, мы могли бы устроить небольшой званый ужин перед отъездом в Нью-Йорк.