Боль исказила лицо отца, и Саманта поспешила взять его за руку.
— Сколько себя помню, я не переставала расспрашивать о своем отце, и только перед самой смертью мама назвала твое имя. Долгое время я ненавидела тебя — человека, бросившего нас с матерью на произвол судьбы... Но теперь... не знаю, сможешь ли ты поверить мне... Я уважаю тебя... папа.
— Спасибо тебе, дочка, спасибо, милая, — с трудом пробормотал отец, затем посмотрел ей прямо в глаза: — Итак, мы вернулись на исходную точку.
Сердце Саманты как-то странно дернулось.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Нет, понимаешь. Не позволяй истории повториться. Сражайся за Персея.
Сэм отвела взгляд.
— Я уже все тебе рассказала. Так неужели ты можешь сравнить вашу с мамой жизнь с тем, что было у Персея и Софии?
— Да при чем здесь София? Сдается мне, что бумажка с телефонным номером была для Персея всего лишь предлогом. Настоящей же целью являлась для него ты.
— Я? А София? — ахнула Сэм.
— Девочка моя, — улыбнулся отец, — твой Персей без памяти влюбился в женщину, которую я изобразил на картине. В твою мать. Когда ты появилась в его офисе, он, вероятно, подумал, что у него галлюцинация.
— Но он собирается через год жениться на Софии, — простонала Сэм.
— Ты уверена? Они не виделись двадцать лет. За это время чувства могут и охладеть. — Отец откашлялся. — Скажи, а Персей когда-нибудь говорил прямо, что намеревается жениться на Софии?
Сэм попыталась напрячь память, но ничего путного из этого не вышло.
— Вроде нет... — дрожащим голосом сказала она.
— А почему бы тебе не спросить его?
— Я не могу.
— Ясно. Вот так же и твоя мать не нашла в себе сил признаться, что я ей нужен. Не медли, дорогая. Жизнь слишком коротка.
Отец Сэм покинул виллу, пообещав в ближайшее время прилететь в Нью-Йорк и взять с собой Анну, чтобы Сэм смогла встретиться с женщиной, которой теперь принадлежало сердце Джулса.
За ужином Персей вел себя как радушный хозяин. С искренним интересом расспрашивал отца Саманты о его последних успехах и планах на будущее. Время от времени Сэм включалась в разговор, но в основном слушала.
Как же приятно наблюдать, когда двое мужчин, которых любишь больше всего на свете, беседуют об искусстве, о жизни и между ними царит такое взаимопонимание!
Лежа без сна в постели, Сэм снова и снова вспоминала разговор с отцом. Прежде она никогда не сравнивала себя с матерью, но теперь начала находить определенное сходство. Так же, как и мама, она нашла в себе мужество расстаться с человеком, который значил для нее больше всего на свете.