– Как долго он у вас проработал?
– Около трех лет… Гурий оказался человеком с руками, провел какую-то аппаратуру ко мне в дом, так что я могу наблюдать, не выходя из комнаты, что делается во дворе. Удобно! А потом он как-то совсем неожиданно пропал, просто оставил записку, что ему срочно нужно уезжать. Даже не взял расчет… Я просто не знал, что и думать. Может, обидел его невзначай, хотя на обидчивого человека он походил очень мало. Честно говоря, не знаю, что он там натворил и почему вы его разыскиваете, но дело свое он знал хорошо и пришелся мне по душе. – Голос старика неожиданно потеплел. – Да и поселковые мальчишки больше в моем саду не шалят. Они ведь, дурни, считают, что артисты лопают все самое сладкое!
– Значит, где он сейчас, вы не знаете?
– Не имею даже малейшего представления, – развел руками Матвей Черный.
В комнату вошла худощавая пожилая женщина в домашнем брючном костюме. На высохшем лице следы былой броской красоты.
– Что-нибудь хотите? Может, принести чаю или кофе?
– Нет, спасибо, – поблагодарил Шевцов, – я скоро ухожу.
Женщина удалилась так же неслышно, как и вошла. Проводив супругу взглядом, Матвей Черный высказался:
– Женщины – странные существа, они могут изменять королям, но хранить верность убогому нищему. Со своей супругой я прожил… не буду говорить сколько, чтобы не смущать вас годами, но почему-то верится, что она мне не изменяла… Хотя, быть может, я и заблуждаюсь. Но в нашем положении лучше заблуждаться, чем знать наверняка.
– Возможно.
– Вы женаты, молодой человек?
– Женат, – не стал вдаваться в подробности Вадим Шевцов.
– Так я вам хоть как-то помог?
– Разумеется. – Шевцов поднялся, собираясь уходить.
– Уверен, что вы скоро разыщете Гурия, – поднялся Матвей Черный, чтобы проводить гостя. – Вы меня озадачили, молодой человек, но мне хочется сказать, как только увидите Гурия, обязательно передайте ему от меня привет. – Шевцов оставался серьезен. – Ну, уж если не привет, то можете сказать, что куплетист Матвей Черный его не позабыл.
– Обязательно передам, – кивнул Вадим, взявшись за ручку двери.
Когда он шел к калитке, его не оставляло ощущение, что в это самое время Матвей Черный рассматривает через видеокамеру его спину.
В этот раз Ибрагим пригласил Мухаджира в арабский ресторан, где они расположились в отдельном кабинете. Негромко звучала восточная музыка, создавая общий благоприятный фон. На столе лежал нарезанный на крупные куски молодой барашек, запеченный с овощами.
– Брат, ты забываешь о том, что Россия – всего лишь буферная зона между западным миром и мусульманским, – негромко произнес Ибрагим. – Пройдет не так уж много времени, и Россия будет проглочена нами, как бы она ни сопротивлялась. Пока они вымирают, задача каждого мусульманина нарожать как можно больше детей. А на месте одного убитого мусульманина должно быть десять! Только так мы победим. Наши теологи пусть рассуждают о доброте и терпимости религий, пусть сидят за круглым столом с неверными и вырабатывают решения совместных конфессий о мире. Это их хлеб, кому-то надо заниматься и этим.