Когда я вошел, мой гость уже успел вытащить пачку чаю, сахарницу и две чашки с ложками. Он покопался и в холодильнике, потому что на столе стояло блюдце с заплесневелой половинкой лимона. Полковник как раз отрезал заплесневевшую часть.
– Люблю чай с лимоном, – уведомил он, увидев меня на пороге. – Садись, приятель. Я сейчас налью.
Какой такой приятель? Он был старше, чем мой отец. Но я не стал спорить и подсел к столу, почему-то чувствуя себя гостем. Странное ощущение в собственном доме.
– Ты неправильно живешь, сынок, – сказал он, подхватив с плиты чайник и наливая кипяток в чашки. Мой нос обдало паром, и я отодвинулся. – У тебя в холодильнике только рыбные консервы, притом открытые, и кусок дрянной колбасы. Ты испортишь себе желудок. А кому ты будешь нужен с язвой желудка? Пакет клади себе сам.
Я вытащил из пачки пакетик чаю и сунул в чашку. Говорили, что этот английский «Ахмад» производят не в Англии, а в Грузии. Но меня это не особенно волновало. Я и так знал, что мы живем в фальшивом веке. Положив себе три ложки сахару, я помешал в чашке. Полковник подсел к столу, аккуратно отрезал себе тонкую дольку лимона, потом погрузил пакетик в чашку, вытащил, снова погрузил, всего семь раз, видимо, чтобы чай получился не очень крепким. Так же аккуратно надавил на пакетик ложкой, вытащил его, пристроил на блюдце, осторожно опустил дольку лимона в чашку, с довольным видом потер руки и отпил из чашки.
– Хорошо, – сказал он мечтательно.
Я снова не стал спорить. Каждый получает удовольствие по-своему.
– Итак, приступим, – проговорил он.
– Давно пора, – откликнулся я.
Полковник косо посмотрел на меня. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент снаружи прогрохотал гром. А потом сверкнула молния. Гром и молнию трудно отнести к приметам, но в этом что-то было. Я криво улыбнулся. Он неодобрительно прочистил горло. Побарабанил по столу длинными музыкальными пальцами.
– Ты все еще читаешь людей? – спросил он, изучающе поглядев на меня.
– Иногда. Но теперь получается хуже, чем тогда… Ну, когда мы с вами встретились два года назад, – честно ответил я.
– Хорошо. Очень хорошо.
Я в этом не видел ничего хорошего, но промолчал.
– Помнишь, два года назад ты просил меня об интервью? Тебе было интересно, чем занимается служба, которой я руководил.
– Помню.
– А я отказался, потому что… В общем, понятно почему.
Я кивнул. Он отпил из своей чашки, вытащил новую сигарету, прикурил.
– Так вот… Теперь я готов дать интервью.
Я замер с чашкой в руках.
– Точнее, это будет не совсем интервью. Я готов рассказать о том, чем мы занимаемся. Но только тебе.