– Ты не одна? – спросила я строго. – С Лешей?
– В общем, да. Но это никого не касается!
– Согласна.
– Ты-то согласна. А Николаич развоняется сейчас. Молчал бы лучше, старый козел.
– Во-первых, я тебя уже просила сегодня: выбирай выражения. Во-вторых, делай, что хочешь, нам все равно.
– Вам все равно? Неужели вам?!! – не верила Стася. – Уж не хочешь ли ты сказать, что променяла Вадимчика на этот пенек с глазами?!
– Мы придем к тебе, потому что нас разыскивает милиция. – Я продолжала гнуть свою линию. – И в этом виновата исключительно ты.
– Тетя Мил, а почему вас? Тебя-то они за что?
– За все хорошее! В милицию позвони сейчас же. И через десять минут открой ворота, чтоб нам долго на улице не стоять – не отсвечивать!
Стася задумалась. Потом присвистнула.
– Тут такое дело, тетя Мил... Я, короче, пока не дома.
– А где ты?
– В Москве.
– О, черт!
Добавив несколько крепких словечек, я нажала на кнопку разъединения.
К счастью, Соломатников не заставил меня долго ждать.
– Выход один, – спокойно резюмировал он, когда я выпалила ему последние новости. – Нам придется пробраться к шоссе через лес.
– Что значит пробраться?
– Ну, видишь ли, жители поселка не удосужились протоптать тропинку. Народ ленивый, сытый, все больше на машинах передвигается.
– Но если нет тропинки... мы же заблудимся в лесу!
– Не проблема! Я умею ориентироваться по звездам.
– Неужели? Ах ты хвастунишка!
Наклонившись, он легонько, по-приятельски поцеловал меня в щеку.
– Не волнуйся. Пятнадцать—двадцать минут, максимум полчаса – и мы на шоссе. Держись за меня. – Соломатников протянул мне руку, и я действительно почувствовала некоторое успокоение.
– Да я не волнуюсь. Просто сам понимаешь... В таких зарослях и шею недолго свернуть.
– Все будет хорошо. Верь мне.
Я думаю, что большинство согласится со мной: чесать в прямом смысле через темный лес да еще в модельных туфлях на шпильках – в этом нет ничего приятного. Но если найдется сильная мужская рука!..
Мне даже весело было шагать по лесу – продираться сквозь буреломы, перешагивать поваленные деревья, опираясь на руку Соломатникова. Рука была крепкой, и надежной, и одновременно нежной. Заинтересованной. Как будто по движению пальцев он старался угадать, что происходит у меня в сердце.
– А если менты нас на трассе засекут? – прикидывала я по дороге.
– Теоретически быть может все. А практически у них на это времени не хватит. Мы уедем на первой же попутке.
– Почему ты так думаешь?
– Кто же будет отказываться от денег?
– Смотря от каких.
– Ты в корень зришь, Мила. По большому счету в каждом деле существует лишь одна кардинальная проблема – цена вопроса. А мы, как поется в песне, за ценой не постоим.