– Что мы у тебя накануне?..
– Ну что? Не помнишь, что ли? В койку залегли.
– Стася, выбирай выражения!! Мы просто устали ждать, когда ты соблаговолишь прийти со свидания, ну и задремали.
– Как хочешь, тетя Мил! Я понимаю, тебе неудобно, особенно после вчерашнего. Вадимчик – пупсик такой! Так расстарался ради тебя... Но как Карлсон говорил, пустяки, дело житейское. А мне тем более – параллельно. Хотя Вадимчик в тысячу раз лучше, и я рада, что вы с ним помирились.
Стася замолчала.
– Ладно, давай дальше выкладывай про Мирчук, – скомандовала я.
– Она говорит, что подняла на тебя руку, потому что оскорбилась его изменой...
– На него бы и поднимала!
– Да ты дослушай! Она просит ее простить. Если нужно, заплатит моральную компенсацию... и те вещи, которые ее муж подарил тебе, она тоже вернуть обещала...
– Какие еще вещи?
– Желтый костюм и черное платье. Она нашла их утром в его машине. Сказала: «Все забирайте, только подтвердите, что мой Коля никакой машины не крал. А то недруги раздуют такой скандал, тень ляжет на репутацию банка». Соломатников, оказывается, член правления...
– Так им и надо! Пусть клиенты знают, каким сволочам они доверили свои сбережения. Я и пальцем не пошевелю.
– Тетя Мил! Ну ты же сама вчера вечером говорила мне, что твою машину никто не крал. Что ты добровольно отдала ключи Николаю Николаевичу.
– Так то вчера было...
– Ну и зря ты обостряешь с ними!.. – Я почувствовала, что Стася теряет терпение. – Мирчук хоть и истеричка, но личность опасная и настроена решительно.
– Что ты имеешь в виду?
– А вдруг она Вадимчику позвонит.
– Ну и что скажет?
– Скажет, что застукала вас с Николаичем!
– Она нас нигде не стукала!
– Сама же говоришь, что ударила тебя в прихожей...
– Именно! Долбанула ни за что ни про что!
– Короче, поехали, тетя Мила, в ГИБДД. Чует мое сердце, лучше расстаться с ними по-хорошему. Я даже с работы отпрошусь ради такого дела.
На крылечке аккуратного кирпичного дома, похожего на дачку семьи со средним достатком, гудела толпа.
Толпа по большей части состояла из разнокалиберных мужчин, поэтому представительницы прекрасного пола были в ней особо заметны. Я выделила серьезную женщину с сыном-школьником, романтическую тетку в шляпке и пестрых бриджах, которая взахлеб беседовала с подтянутым седым господином, даже в неприятных обстоятельствах не упуская случая наладить личную жизнь, и худую, нечесаную девицу в ревущих наушниках...
Но даже если бы толпа сплошь состояла из женщин, я все равно первым делом увидела бы в ней барби Мирчук.
Барби тоже сразу узнала меня.