Первое знакомство с Петербургом произошло у меня через литературу: издалека город казался чем-то вроде сцены для представления необычайных драм, в которых герои приходили в недоумение и отчаяние от встречи то с собственным носом, то с самим собой в виде двойника. Настоящее свидание с Петербургом, вернее, еще с Ленинградом, состоялось через несколько лет, в период поздней перестройки, но дух его был уже мне знаком.
На мой взгляд (взгляд человека со стороны), данный сборник является В СУЩНОСТИ петербургским. При этом не имеет значения, что действие некоторых включенных в него пьес происходит не в Петербурге и даже не в России. Не важно, что и тематика произведений самая разнообразная: здесь и современная Россия, и советское прошлое, вопросы политики и писательской судьбы, новые технологии и превратности человеческих отношений. Даже при таком разнообразии во всех пьесах сборника присутствует общая черта, которая роднит их с определенной традицией петербургской литературы, основоположником которой был Н. В. Гоголь. В финале повести «Невский Проспект» автор советует читателю опасаться главной улицы города, где «все обман, все мечта, все не то, чем кажется». А страшнее всего — ночь, «когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде».
Авторы «Новой петербургской драматургии» тем или иным способом разрушают привычное и удобное представление о действительности, как о существующей лишь в единственном и недвусмысленном виде.
Герой Сергея Носова принимает своего гостя не за того, кем он является на самом деле. И оставляет нас автор также с вопросом: не перешел ли фанатизм главного героя в фантазию?
У Аллы Соколовой изображен ночной мир поэта, в котором стирается грань между явью и таинственной реальностью.
В фарсе Леонида Кудряшова обман, как и положено, выдвинут на первый план: в попытке завладеть большими деньгами многое происходит совсем не так, как того ожидают герои, да и не все, кто выдает себя за героев, оказываются таковыми на самом деле.
Нескончаемая сказка о зловещей связи между властью и рабством служит как бы комментарием к политическим и личным драмам в пьесе Александра Образцова.
Игорь Шприц переносит Иосифа Сталина за пределы мировой истории, в чистилище. Рассматривает его с точки зрения вечности.
Пьеса Людмилы Разумовской не раз ставит реальность происходящего под вопрос, создавая и разрушая мир героини-драматурга.
У Андрея Зинчука герои переходят из действительного мира в мир виртуальной реальности. Пересечение таких границ чревато тяжелыми последствиями, но оно же может привести и к прозрению.