Оставшись одна, Эльза взяла дверь на прицел и замерла в ожидании. «Вот и все. Теперь главное – не даться им в руки живой», – мелькнула в голове спокойная мысль. Хлестко ударил карабин Казимира. И почти сразу дикий, нечеловеческий крик Яны заглушил все остальные звуки.
Казимир скользнул в лаз и очутился в узком подкопе. Прямо перед ним виднелась дверца. Отодвинул щеколду, приоткрыл дверь и увидел перед собой пустую поляну – ни единой души в поле зрения. Бесшумно выскочил наружу. Пробежав вдоль стены, осторожно выглянул за угол. Спиной к нему у стены, прижимая к себе Яну, стоял какой-то мужик с обрезом в правой руке. Метрах в десяти от него, прямо посреди поляны, маячил еще один с оружием в руках. Позади, у самого леса, виднелась еще одна человеческая фигура, а со стороны бани к дому бежал парень и изо всех сил палил из пистолета. Времени на раздумья не оставалось. Казимир бросился на мужика, стоящего у стены. В этот момент на крыльцо выскочил Тарас. Грохнул выстрел – и Тарас начал оседать. Казимир врезал бойцу, захватившему Яну, прикладом по шее, перехватил карабин и выстрелил в парня с пистолетом. Взял на прицел бандита, стоящего на поляне, но безумный крик Яны на мгновение отвлек его. В ту же секунду поляна опустела.
Тарас умер практически сразу. Шальная, дурацкая пуля попала в голову. Казимир запер в сарае рядом с хлевом двоих оглушенных бандюг и тяжело раненного в грудь пацана. Самое обидное было то, что в Тараса попала последняя пуля, в пистолете не оставалось ни одного патрона. Яна заплакала, узнав в раненом парнишке своего прежнего друга Вовчика. Именно с ним она бежала из дома. Казимира не удивило, как равнодушно она отнеслась к бывшему любовнику. Дело тут было не в женской сущности. Парень отнял жизнь у самого близкого для нее человека. Он убил деда Тараса.
Тело деда Тараса положили в его комнате. Эльза вместе с Яной смыли кровь с его лица. Старый лесничий лежал как живой, он будто спал. Лицо еще не изменилось, не заострилось и пока было спокойным и умиротворенным.
Ваня в самом деле никогда никого не убивал, даже на дело ходил без оружия. Украсть, снять вещи с сонного или пьяного для него не представляло проблемы, но убить! Нет! Никогда! Ваня считал, что сегодня должно обойтись в худшем случае мордобоем. Но вдруг началась стрельба, люди, живые люди падали как подкошенные! Тошнота мгновенно подступила к горлу. Ваня бросился в заросли. Его долго и трудно рвало, пустой желудок будто выворачивался наизнанку. За весь последний день он ничего не ел. Так, погрыз немного кислицы – и все. Серый, так тот даже живьем жрал лягушек. Ваня так не мог. Жареных – куда ни шло, но живьем – никогда. Он вообще не умел убивать, даже змей.