Дождь не утихал. От неистовых порывов ветра со скал срывались огромные камни и с грохотом падали вниз, грозя раздавить, искалечить, убить все живое, что только попадется на их пути. Невозможно было определить, наступила ли ночь, или все еще продолжается страшный день. Небо в разрывах диких, сумасшедших молний было абсолютно черным. Сполохи то с одной, то с другой стороны заставляли все предметы отбрасывать длинные угольно-черные тени. Пашка, обессиленный, израненный, прижался к скале. Воздух, перенасыщенный влагой, тяжелый, густой, почему-то с явственным металлическим привкусом, невозможно было вдохнуть. Жестокий кашель разрывал легкие. Голова кружилась. Ноги не держали Пашку, он упал на колени, чувствуя, что еще немного – и ему придет конец. Не соображая, что делает, он лег на залитые водой камни и раскинул руки, словно обняв землю.
Дождь прекратился внезапно, как будто где-то повернули кран. Последняя уже не страшная молния прошипела злобно, будто угли, на которые плеснули водой, и погасла. Ночь темная, непроглядная опустилась на плато. Пашка лежал до тех пор, пока холод не пробрался внутрь тела. Попытался подняться, но руки дрожали, не слушались. На ощупь он пополз куда-то, цепляясь сорванными кровоточащими ногтями за острые обломки скал. Расцарапанные колени мучительно болели, оставляя на камнях кровавый след.
Пашка полз, пока не уперся в камень. Ударившись несколько раз головой, остановился и, осознав бессмысленность попыток двигаться дальше, подтянул изодранные колени к подбородку и забылся прямо в холодной луже.
Маркел ликовал. Еще бы, в золотой фигурке, судя по всему, не меньше четырех килограммов золота! Это сколько же в долларах? Мучительно пожевав губами, попытался в уме прикинуть колоссальную, по его меркам, сумму и не смог. Умрой что-то нудил за спиной, но теперь Маркел вдруг почувствовал, что опасаться нападения ему не стоит. С аборигеном что-то произошло, он стал тихим и робким. Даже прекословить не смел! Для общения с этими желторожими Маркел знал только один язык – язык силы. Правда, далеко не всегда получалось на нем договориться, особенно с Тарканом. Тот знал какие-то приемы и даже не будучи столь же силен, как Маркел, не уступал тому в драке. Сколько раз приходилось бороться с желанием пристрелить узкоглазого, но на нем, к несчастью, было слишком многое завязано. Теперь Таркан куда-то задевался, чего доброго, еще уволок деньги. Ну ничего, с ним Маркел разберется после. Отыщет и порвет в клочья! Сейчас главное – найти мужика с блондой. Если Пашка не соврал и этот мужик забрал общак, то умирать он будет долго! Надо же, еще и блонду с собой прихватил! Маркел ее не тронул, приберег в подарок, а тут такой облом! Нет, мужик заплатит за все! Тоже деловой выискался! Значит, сначала мужик, а после Таркан. С Умроем тоже придется что-то решать. Теперь уже ясно, что придется сваливать. Оставлять Умроя здесь не самое умное решение, выходит, и его надо убрать. В принципе, что тут сложного? Пулю в голову, чтоб не кашлял, – и все. Не первый и не последний. Маркел оглянулся на уныло покачивающегося в седле наводчика. «Хорошо бы его заначку еще забрать, баксов нагреб и спрятал где-то. Хотя, скорее всего, с собой возит. Все равно они ему уже ни к чему!» – подумал Маркел, мечтая и здесь поживиться.