– Инга, уходим! – стараясь оставаться спокойным, сказал Арсений.
– Люди! Сюда кто-то едет! – обрадованно воскликнула Инга.
– Не думаю, что нам стоит кого-то ожидать здесь! – остановил ее Арсений. – Мы находимся не в своей стране. Быстро к лошадям!
Едва они выскочили из домика, как автоматная очередь вспорола воздух. Пули с сухим треском впились в бревна. Рванув Ингу за руку, Арсений укрылся за углом дома и, не останавливаясь, потянул ее за собой, туда, где были привязаны лошади.
Бешеная скачка по зарослям закончилась на дороге. Остановив лошадь, Арсений прислушался. Грузовик по-прежнему полз к базе, только теперь гул его мотора доносился справа – это значило, что им удалось оказаться в стороне от машины, и дорога к границе свободна. Рысью они двинулись прочь от базы. То, что там оказался, кроме них, кто-то еще, не обрадовало Арсения. Он клял себя за неосмотрительность, но больше за то, что подставил под удар Ингу. После пережитого девушку вновь начало трясти. Чтобы хоть как-то успокоить Ингу, он заставил ее сделать добрый глоток неразведенного спирта.
К границе они вышли в сумерках. Убедившись, что поблизости нет дозора, Арсений привязал к лошадям срубленные ветки и повел Ингу в сторону родного плато. Там он рассчитывал найти более надежное убежище, чем в этой чужой тайге.
Пашка, едва пуля, вырвав клок волос, вонзилась в косяк двери рядом с его головой, отпрянул в глубь дома и замер. Шум за стеной ненадолго стих. Не рассчитывая на то, что его пощадят взбунтовавшиеся рабы, он кубарем перекатился через невысокий подоконник и опрометью бросился в тайгу. Сжимая в руках автомат – свою последнюю надежду выжить, он бежал не разбирая дороги, перепрыгивая через валежины, уворачиваясь от почти невидимых в темноте деревьев.
Рухнув на бегу в какую-то колдобину, он сжался в комок. Сердце выскакивало из груди, в ушах гремели водопады крови. Как же все быстро кончилось! Еще вчера он ощущал себя властелином, а сегодня рабы восстали. В школе он что-то учил о восстании Спартака, сам представлял себя на месте нищего гладиатора, но никогда не думал, что может оказаться в шкуре испуганного партийца, или как там они назывались. Теперь уже совершенно не важно, что он так и не окончил школу. В свои двадцать лет Пашка уже успел отметиться на малолетке, едва не загремел во взрослую, но вовремя сделал ноги. Прибившись к Маркелу, он почувствовал, что именно здесь его место. Жизнь перестала быть пресной. Можно развлекаться так, как только хочется! Бабы настолько доступны, что такого Пашка не мог себе даже представить. Стоит только повелительно указать рукой, и они уже раздвигают ноги. Водку после дежурства хлебай сколько хочешь! Дома все было по-другому. Родаки постоянно колупали мозги: учись, не пей, не дерись. А тут воля!