Она даже не сказала – прощай!!! Сжав еще помнящие его вкус губы, придерживая локтем сумку, против пронизывающего ветра она шла в опостылевший дом, к уныло-серому человеку, к своим дорогим дочерям. Праздник кончился! Снова надо жить».
«День рождения в конце октября» – так назывался короткий рассказ. Что-то знакомое, узнаваемое было в каждом слове. И хотя имя автора не было указано, почему-то Алена не сомневалась, что написать такое мог только один человек. Тогда она всего лишь восхитилась чувственностью и поразительной нежностью рассказа, но теперь, вспомнив его, задумалась.
Оказавшись в руках незнакомых мужчин, Маша первым делом попыталась вырваться. Странно, от неожиданности она даже не успела испугаться. В сознании не осталось ничего, кроме злости и ярости. Она брыкалась, кусалась, извивалась всем телом, старалась ударить руками и ногами. Мало что удавалось. Израненные пальцы скользили по странно скользкой ткани, никак не удавалось зацепиться, чтобы обрести хоть какую-нибудь опору.
Маша, наверное, никогда в жизни так не дралась. Даже в детстве, во время схваток с соседской пацанвой. Она не думала о том, что бой идет не на жизнь, а на смерть. Как затравленный зверек противостоит натиску матерого хищника, Маша использовала все мыслимые и немыслимые способы, чтобы продать свою жизнь подороже.
Молча, не пытаясь даже закричать, она остервенело царапала скользкую ткань, руки и лица пытающихся скрутить ее мужчин. Только получив сильный удар по затылку, она на мгновение затихла. Этого времени двоим сильным опытным мужчинам вполне хватило, чтобы обездвижить девушку.
Ослепительный свет фонаря ударил в лицо Маше. Отвыкшие глаза сразу же заслезились. Даже усиленно моргая, она не могла разглядеть людей, схвативших ее. В одном Маша была уверена – теперь надежды на спасение уже больше нет! Потому, даже связанная, она извивалась на холодном бетоне.
– Ты кто? – спросил ее склонившийся над ней мужчина.
Лица его Маша не видела, фонарь слепил глаза. Она могла разглядеть только темный силуэт.
– Девочка, ты кто? Как ты сюда попала? – повторил он вопрос. В голосе звучало участие.
Непонятно почему, но Маша вдруг доверилась ему. Ей мучительно захотелось рассказать, кто она, как оказалась в этой жуткой трубе, как ползла по ней, словно мышь, и даже не задумывалась о том, что ждет ее впереди.
– Я Маша! Меня убить хотели! Я в трубу забралась и поползла. Где я?
– В общем-то под землей! Точнее, в бомбоубежище. Кто убить-то хотел? – спросил мужчина.
– Меня в жертву хотели принести. На шабаше.
Маша не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она услышала страшные слова за дверью о том, что сцену ее жертвоприношения собираются снимать на видео. Казалось, вечность миновала. Она вроде спала. После долго разбирала компьютер. Затем бесконечное путешествие по трубе. Наверное, прошел целый день! Или ночь? Счет времени Маша потеряла давно. Только то, что за ней не пришли пока, давало надежду, что не прошло трех дней. Ведь шабаш намечен именно на ночь с тридцатого апреля на первое мая.