– О, так вот он, Вадька! – обрадовался мужик. – Гляди ты, как заматерел, прям как бугай! Да ты бы лампочку засветила, сватья, – строго обратился нежданный гость к обомлевшей от такой фамильярности Римме. – Дай с сыном поздороваться, сколько уж лет не виделись!
Римма хмыкнула, щелкнула выключателем. Мягкий желтый свет залил прихожую, и только тогда Вадим узнал отца и понял, что тот уже старик, а выглядит молодо только из-за худобы своей. Скуластое лицо с резко прочерченными морщинами, поседевшие и поредевшие волосы, нездоровые, желтые белки глаз да какая-то особенная заостренность черт выдают в нем тяжело и долгосрочно пьющего человека.
Совершенно машинально Вадим Борисович обнял отца, ощущая только кислый запах дешевых сигарет, солидола и сенной трухи. Римма Сергеевна благоразумно ретировалась.
– Ну-с, не буду мешать, вам, верно, надо поговорить. Да вы проходите, проходите в гостиную, сейчас я что-нибудь приготовлю, и…
– Не надо, не надо, – шепнул ей Вадим.
Теща сделала удивленные глаза.
– Я сам. И в гостиную не надо, мы в кухне посидим.
– Вот, это точно! Подальше от начальства, поближе к кухне! – поддакнул отец, и Вадим понял, что он тоже волнуется.
Впрочем, это не помешало ему достать из брезентового заплечного мешка бутыль перламутровой самогонки. Мотанул сосудом и посмотрел на сына вопросительно. Вадим покачал головой, выставил коньяк. Нарезал лимон, потом покосился на отца, достал колбасу, сыр, холодную курицу. Борис Иванович вынул из кармана пачку «Примы», покосился на сына, постучал сигаретой по столу, насорив табачной крошкой. И тут в кухню вплыла тещенька – что-то ей такое занадобилось – и тут же отдала распоряжение:
– Вадим, что же вы гостя холодным потчуете? Время обеденное, тут есть бульон, котлеты… – и удалилась, напоследок поставив перед гостем невесть откуда извлеченную керамическую пепельницу.
Вот так фокус! Вадим удивился. Выпив и закусив, Борис Иванович оправился от смущения и пояснил цель своего родственного визита:
– Хозяйство у меня, понимаешь, совсем заглохло, идрить его… Хатенка о позапрошлом годе почти вся сгорела, еле поднял, да все равно – потолок дырявый, еле дышит. Я и сам, скажу тебе, прихварывать начал. Так, идрить твою, живот прохватит, хоть ты вой… Лечить, говорят, надо. В районный центр ездил, говорят, лечить надо поджелудочную. Так ведь денег нет ни шиша, пенсия с гулькин хрен, зарплату не плотют. А везде надо подмазать. А хозяйство, понимаешь, совсем заглохло…
– Как ты меня нашел? – думая о чем-то своем, спросил Вадим.
– Так, идрить… Зашел к тетке твоей, то есть в квартиру ейную. Там бабеночка мне адрес дала.