— Не за что, — сказал Саша. — Тогда такой вопрос. Ты с Бирюлевым вчера-сегодня разговаривал?
— Разговаривал, — ответил Олег. — Сегодня утром разговаривал, часов в одиннадцать. А что?
— Как он? — спросил Саша. — Ни на что не жаловался?
— Да нет вроде. Хотя… Грустный он какой-то, подавленный. Я его даже спросил, не случилось ли чего, он сказал, нет, все нормально. А что, что-то случилось?
— Не бери в голову, — сказал Саша. — Но на всякий случай присматривай за ним по мере возможностей, и, если что не так, — сразу мне звони. У него с бабой проблемы.
— С Инной? — уточнил Олег.
— А ты ее знаешь? — спросил Саша. Почему-то его голос прозвучал удивленно.
— Ну да, один раз пили вместе, — сказал Олег. — Ну, то есть не совсем пили, она не пьет, просто посидели вместе за столом.
— И как она тебе?
— Отличная девчонка, красивая, умная. Знать бы, где Костя ее подцепил, тоже бы наведался.
Саша странно хихикнул.
— А что за проблемы? — спросил Олег. — Может, я помочь могу?
Саша снова странно хихикнул.
— Нет, помочь — это вряд ли, — сказал он. — Но если что, я позвоню. Ладно, давай, удачи тебе.
— Тебе тоже, — сказал Олег. — Счастливо. Интересно, что за проблемы у них нарисовались?
Должно быть, серьезные, раз уж куратор забеспокоился. Надо при случае поговорить с Костей, разобраться. Действительно, какой-то подавленный он стал, как бы не случилось чего, ученые — они ведь без тормозов, как дети. Повесится сдуру, что тогда делать будем? В принципе процесс уже запущен, наверное, он может продолжаться и без первооткрывателя, но кто его знает, мало ли что… Да и чисто по-человечески помочь ему надо.
В этот момент зазвонил городской телефон. Через минуту Олег осознал, что в Минздраве возникла совершенно неожиданная маленькая проблема, а через полчаса — что эта проблема не такая уж и маленькая. К этому времени он начисто забыл о Костиных личных делах.
— Привет, Чарли, — сказал Тимофей Борисович. — Рапорт о вчерашнем дописал?
Чарли уселся на стул для посетителей и сказал:
— Заканчиваю. К обеду допишу.
— А что за деятель к тебе вчера на встречу приходил? — спросил Тимофей Борисович. — Оперативной работой проникаешься, первого агента уже завел?
Чарли вежливо улыбнулся. Тимофей Борисович шутил, на самом деле вербовка агента — дело сложное, ответственное и требующее написания множества разнообразных бумаг. А первая вербовка — вообще сложнейший экзамен на профессиональную пригодность, молодого опера на первой вербовке всегда страхуют старшие товарищи.
— Нет, Тимофей Борисович, — сказал Чарли. — Полковник Гриднев из двенадцатого управления, помните такого, вы меня к нему направляли?