не сможет вернуться в наш дом на Небесах. К счастью для тебя, Коттен, все мои братья поклялись не вредить никому из нашего рода — твоего рода, — чтобы наше число не убывало и не ослаб легион. Чтобы выполнить нашу работу, мы наняли смертных — эгоистичных, жадных до власти людей, таких, как Чарлз Синклер и тамплиеры. Но ты, милая Коттен, другая — единственная в своем роде. Ибо ты принадлежишь не только Земле, но и высшим сферам. Ты одна из
нас.Его лицо разгладилось, и Коттен увидела знакомую улыбку, которую любила с давних пор — теперь ставшую отвратительной маской зла и предательства. Ей стало противно.
— Я пришел не для того, чтобы убить тебя, Коттен. — Гас Руби опустил пистолет. — Я здесь, чтобы отвести тебя домой.
Едва Гас Руби опустил пистолет, как Джон рванулся вперед, с силой ударил толстяка в грудь, вытолкнул его в коридор и опрокинул на спину. Навалившись на Гаса всем телом, он схватил его за запястье и вывернул руку, заставляя бросить пистолет. Тяжело дыша. Гас поднялся, но тут же замер — Джон прицелился ему в лицо.
— Не двигайтесь, — приказал он. — Ни звука. Отдуваясь, fee закашлялся.
— Ты не слушал, священник. — Губы его искривились в высокомерной усмешке. — Теряешь время. Ты не сможешь убить меня.
Коттен шагнула между ними.
— Ты прав, дядя Гас, — сказала она.
«Geh el Grip». Ты единственная. Все стало ясно.
— Он не может повредить тебе, — произнесла Коттен, медленно протягивая руку и забирая оружие у Джона. — А я могу. — Она прицелилась в Гаса. — Ведь так? Ты сказал, что не можешь убить меня, у вас соглашение не вредить себе подобным — нам подобным. Это значит, что в принципе мы способны вредить друг другу… я способна. — Джон скатился с Гаса и встал. Коттен махнула пистолетом. — Поднимайся, дядя Гас.
Огромным усилием Гасу Руби удалось выпрямиться. Он посмотрел на Коттен, грудь его тяжело вздымалась.
— Ты не выстрелишь в меня. Похоже, уверенность его пошатнулась.
— Ты не можешь знать наверняка, — ответила она. — Ты не знаешь, какая часть меня нажимает на курок.
— Коттен, ты уже сделала довольно, чтобы расплатиться по счетам отца, — сказал Гас. — Пора тебя освободить. Мы хотим принять тебя в семью.
— Не слушай его, — бросил Джон.
— Не тебе с нами тягаться, священник, — засмеялся Гас. — У тебя нет права голоса. — Он посмотрел на Коттен. — Как ты жила до сих пор, милая? Пролил ли Господь на тебя свою блистательную благодать? А?
— Оставь ее в покое, — потребовал Джон.
— В отличие от твоего бога, отец Тайлер, Сын Зари умеет прощать. Коттен, твоему отцу не позволили вернуться на Небеса, что бы он ни делал, как бы ни молил. И наказание все еще в силе, правда? Каждодневная битва, попытки прокормить семью, жить человеческой жизнью сломили его. Бог так и не простил. Помнишь засуху? Все трудности? Бедный Фурмиил в конце концов сдался. Зачем сознательно почитать такого бога? Но мы раскрываем тебе объятия. Ты получишь все, что захочешь: богатство, славу, счастье — все на свете.