— Никогда больше не говори так. По крайней мере, при мне. Возможно, Шен более близка к природе, чем обыкновенные люди, но она нормальнее любого из нас. Я взглянула на его руку, и через мгновение он ослабил зажим, убрал руку и покраснел.
— Я видела, как ты на нее смотрел вечером, — мягко проговорила я.
Клей недружелюбно покосился на меня.
— Шен моя жена, — признался он.
Прошло некоторое время, прежде чем я смогла собраться с мыслями.
— Но… но Стюарт никогда не говорил… Шен сама сказала, что ее брак распался, хотя и оставила свои слова без объяснения.
— Объяснение состоит в том, что официально мы не разведены. Она просто не признает, что мы женаты, и ведет себя как незамужняя женщина, с тех пор как вернула себе прежнее имя. Все это произошло уже давно, до автомобильной катастрофы. До того, как на сцене появился твой брат. Когда-то я жил в Грейстоунзе, но в семье об этом никто не говорит, поэтому Стюарт и не мог тебе ничего рассказать.
— Извини.
Мне и в самом деле было его жаль. Клей мне нравился. Он устремил невидящий взгляд поверх моей головы. Видимо, ему было не по себе оттого, что он невольно выдал себя вчера вечером.
— Джулиан уже едет, — сообщил он и направился к Сторожке.
Теперь я была расстроена вдвойне: мало то что в меня кидались камнями, я еще умудрилась обидеть своего единственного потенциально союзника. Джулиан притормозил и вышел из машины, высокий, с непокрытой головой. Видимо, он что-то уловит, потому что взглянул на меня особенно пристально. Однако ничего не сказал, только взял у меня лыжи и лыжные палки. Я села в машину рядом с Адрией, которая головы до пят была одета во все красное.
— В этом наряде ты уж точно не потеряешься, — сказала я ей.
Она смотрела на лес, не встречаясь со мной взглядом.
— Марго всегда носила красное, — проговорила она.
Отец сел за руль, никак не отозвавшись на ее слова. Мы поехали по узкой дороге, обвивавшей подножие горы, удаляясь от Грейстоунза и от Сторожки. Адрия молчала. Теперь, когда ее желание осуществлялось, она, кажется, потеряла к поездке всякий интерес. Она заговорила только для того, чтобы сухо предупредить нас:
— За последние дни выпало мало снега. Лыжня, наверное, будет плохая.
Джулиан то и дело взглядывал на дочь, должно быть, пытаясь понять, почему она не испытывает радости от нашей прогулки.
— Что-нибудь не так. Адрия? Ты ведь хотела покататься на лыжах, не правда ли?
Она ничего не ответила, продолжая безучастно смотреть в окно машины.
— На каких склонах ты хочешь покататься сегодня? — спросил ее Джулиан.
Адрия быстро повернулась, лукаво взглянув на меня