Кристиан-Жак мгновенно схватил ее за плечи, потянул на себя, и они оба упали на пол. Клементина яростно отбивалась, пытаясь освободиться от рук, крепко державших ее и не дававших ей подняться.
– А-а! – кричала она, как раненое животное. – Отпусти меня, скотина!
Кристиан-Жак с трудом поднялся и потащил ее, бешено упиравшуюся, назад в гостиную. Она хваталась руками за раскладные стулья, ломая ногти, пытаясь удержаться, но силы были не равны. Он втянул ее в комнату и прижал к дивану. Рафаэль помчался в кухню за водой и умолял ее выпить, чтобы успокоиться, но она выбила стакан из его рук и громко застонала, порываясь подняться. Кристиан-Жак силой удерживал ее на месте, но она так дико сопротивлялась, что он боялся упустить ее.
Рафаэль закрыл все окна в комнате и выход на террасу.
– Отпусти меня, – вдруг спокойно сказала Клементина. – Я не прыгну.
Кристиан-Жак разжал руки, но был настороже, готовый в любой момент броситься к ней и снова схватить, защищая от нее же самой. В полубессознательном состоянии Клементина вынула серьги из ушей и сняла обувь. Она смотрела прямо перед собой и что-то шептала, но что именно, мужчины не могли понять. Затем она поднялась и с ненавистью посмотрела на Рафаэля.
– Это все Мартин, – сказала она. – Это он убил Габриэля!
Клементина бросилась к двери, но Кристиан-Жак удержал ее.
– Мартин не мог убить своего племянника, – защищался Раф. – Тем более что он в Майами.
– Он послал кого-то, чтобы убили моего Габриэля, лишь бы не дать нам быть вместе! Он ненавидел меня и не хотел, чтобы Габриэль любил меня! Отпусти меня, Кристиан-Жак, я пойду.
– Куда? – тихо спросил он, прижимая Клементину к себе.
– Отпусти, я пойду к Габриэлю. Я хочу видеть его.
– Не сейчас.
Клементина вдруг качнулась вперед и обмякла в крепких объятиях Кристиан-Жака.
* * *
Ярко светило солнце, словно даря всю свою любовь Габриэлю. Мартин не слушал, о чем говорит священник, он смотрел на людей, скорбевших по его мальчику. Школьные и студенческие друзья, коллеги по работе, Эдвард, обнимавший рыдающую Доминик, Роза, убитая горем и поэтому не понимающая, почему она здесь находится, Рафаэль, поддерживавший старую Инзе… Не было только Клементины: она лежала в больнице.
Мартин смотрел на гроб и хотел верить, что это всего лишь какой-то жестокий фарс, но никак не правда. В самолете он все еще надеялся, что Габриэль лишь ранен, так как мозг отказывался поверить в эту ужасную смерть. До самого дня похорон Мартин горько пил, и никто, даже Раф, не пытался уговорить его не опустошать очередную бутылку спиртного. Как еще можно переживать смерть родного человека? Только накачавшись алкоголем, ты слегка успокаиваешься и понимаешь, что ничего не можешь сделать, чтобы повернуть жизнь вспять. Сколько всего можно было исправить… и только его ослиное упрямство и эгоизм мешали ему сделать это. И вот мальчик умер, так и не узнав, как сильно его любил Мартин.