— Ну и что же? — спросил недоумевающий Евгений.
— Как “что”? Не ясно разве, что иностранная наука капитулирует перед достижениями нашей научно-технической мысли, раз вынуждена признать наши достижения в области использования солнечной энергии?
— Вы так это понимаете? — удивился Курганов.
— А как же иначе! — нахохлился Антон Кириллович и даже приподнялся слегка с сиденья. — Нашему институту нужно было бы учесть такое обстоятельство и сделать все, чтобы прочно завоевать наш приоритет в области использования солнечной энергии с помощью фотоэлектрического эффекта, а мы вместо этого вынуждены почти прекратить все работы над батареями Астрова и заняться благоустройством колхозов!
С удивлением смотрел Евгений на Сарычева. Непонятна была ему логика Антона Кирилловича; ему казалось, что миновало то время, когда некоторые советские ученые преклонялись перед заграничными авторитетами, но вот Сарычеву было приятно, оказывается, что Астрова хвалили в иностранном журнале и ставили рядом с Орсоном Клиффордом.
Ничего не ответил Евгений Антону Кирилловичу. Ему все большего труда стоило сдерживать свое раздражение. Отвернувшись к окну машины, он рассеянно смотрел, как ветер гнал по дороге листья платанов и вырванные с корнем кусты полыни и лакрицы. Гром все еще громыхал изредка, но дождя не было, и воздух стал тусклым от пыли. Буря поднимала с земли не только песок, но и мелкий гравий, швыряя его на крышу и в борта машины.
— Вот там, за скалой, подветренное место, — обратился к Сарычеву Асмар. — Если хотите, переждать можно, только опасности для машины нет никакой. Я еще и не в такую бурю ездил.
— Мне дела нет, в какую бурю ты ездил! — сердито отозвался Сарычев. — С твоим темпераментом ничего не стоит насмерть загнать машину. Ставь-ка ее в затишье! Нечего лететь очертя голову.
Асмар подчинился приказанию Антона Кирилловича, и машина простояла минут тридцать за высокой скалой. Евгений вышел из нее и с тревогой наблюдал, как неслись по небу растерзанные бурей облака, закрывая временами солнце, потускневшее от пыли.
“Если тормоз не выдержит напора ветра, — взволнованно думал он, — параболоид развернется по солнцу и начнет нагревать котел, а в котле почти нет воды. Мы ведь перекрыли его питательные трубы…”
— Похоже, что спадает ветер, — заметил Асмар. — Поедем, может быть?
Евгению тоже показалось, что ветер дул уже не с такой яростью, как прежде. — Беспокойная у тебя душа, Асмар, — проворчал Сарычев. — Заводи машину.
Когда Асмар снова выехал на шоссе, не было уже никаких сомнений, что буря унималась, хотя ветер все еще гнал по дороге опавшие листья и колючие ветки кустарника, захлестывая крупным песком окна машины.