– Тебе бы только чтоб красиво было, – заворчал Цыпа.
А Павлик медленно сказал:
– Ну что ты, Цыпа! Разве плохо, если красиво? По слушайте, ребята: а-лы-е перь-я стр-рел-л...
Серёга напомнил:
– Значит, и в самом деле на стрелы красные перья надо. Где брать?
– У отца, думаешь, мало красных чернил? – сказал Митька.
Яркий огонек свечки вздрагивал и качался от дыхания ребят. Валька Голдина писала красными чернилами на тонкой бумажной полоске:
– "Мы, пионеры второго звена... Митя Вершинин..."
– Дмитрий, сурово сказал Митька. Он макал в пузырек с чернилами бумажный жгутик и мазал хвостовые перья на стрелах.
"Дмитрий Вершинин, Игорь Цыпин, Виталий Логинов, Валентина Голдина, Владимир Шадрин..."
– Владимир пишется через "и". Учти, – сунулся Вовка.
– Знаю... "Владимир Шадрин, Павел Шагренев, Сергей Иванов... вступаем в отряд "Алые перья стрел". В скобках "АПС". "И обещаем друг другу и всем на свете, что... всегда будем бороться с фашистами и всякими врагами..."
Она оглянулась на Митьку.
– Всегда будем учиться, чтоб бить без промаха.
– "...Без промаха"".
– И мстить за всех, кого они убили и замучили, – сказал Цыпин.
– А если они полезут на нас... – вмешался Павлик.
– "А если они..."
Июньские вечера очень светлые. Небо серебристое, и звезды едва проступают на нем. А крыши и заборы – почти черные. И уж совсем черными кажутся на небе листья и ветви тополей.
Громадный сук большого тополя протянулся над серединой двора, как рука великана. Высоко – выше всех проводов и крыш, выше труб кирпичной пекарни, которая стоит позади двора.
С шелестом ушла с земли и вонзилась в сук тяжелая стрела. Утром все увидят ее – высоко над головами. Увидят, что у нее алые перья. Но никто никогда не сможет достать ее. Только ветер.
Потом шквалистые ветры истреплют перья, обломают древко. Но крепкий наконечник навсегда останется в дереве. Наконечник, в который вложена туго свернутая бумажная полоска, где имена стрелков и обещание.
Этот наконечник, сделанный из пустой пули, будет там всегда, пока живет тополь. А такие могучие деревья живут долго.
В детстве кажется, что они стоят вечно.
Мысль продырявить баронессу на афише пришла Витальке. Раз уж в городе нет настоящих фашистов, то надо всадить стрелу хотя бы в нарисованного. Пусть все прохожие видят большую стрелу с алыми перьями – символ меткости и беспощадности к врагам.
– А кроме того, – добавил Виталька, – это будет месть Адель Францевне за то, что она плохо отзывалась о Карле Бруннере (вернее, не о Карле, а о том пацане, который играл эту роль, но это ведь все равно).