Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб (Линдер) - страница 19

На первую страницу

Кончилась брусчатка, а вместе с ней и гул шагов. Теперь отец и дочь шагали по обычному серому асфальту. Красная площадь осталась позади вместе с воспоминаниями об одной присяге, трижды принесенной одним и тем же человеком одной и той же стране. Фантастика да и только! А может быть, это просто одна из черт того абсурдного времени, в котором мы жили? Ведь формально уже нет той страны, которой мы присягали, а может, и той присяги тоже уже не существует? Может быть, от всего этого надо быстрей отказаться в угоду сиюминутной конъюнктуре и мимолетной политической выгоде? Но это каждый решает только сам, ведь свобода – это не просто осознанная необходимость, а осознанная необходимость перемен.


Добрый и по-детски озорной взгляд дочери вырвал отца из мира воспоминаний и вернул к действительности со всеми ее плюсами и минусами, со всем тем, что она дает нам или отнимает у нас. Ведь именно этот полет во времени, благодаря которому у нас есть что вспомнить, и называется жизнь.

Грань

Еще два выстрела, и я закончу круг,
Неся свой крест как бремя и награду,
Еще два выстрела, и я закончу вдруг
Свой путь, чтобы остаться где-то рядом…
Он умер сразу, не рванувши вмиг
Рубахи ворот, с ним жилет и галстук,
И только мысли уходили в крик
Безмолвных и потусторонних галсов.
Скользит перчатки кожаная гладь
По рукояти пистолетной вниз.
И ствол ушел в карман уже на пядь,
Лишь магазина чуть отстал карниз.
Работа сделана. Чуть-чуть не по нутру
Лишь штриховой осадок – недоспал.
Ведь он, наверно, тоже поутру
Не верил в свой трагический провал.
Мы долго жили рядом или врозь,
Порой пересекались невзначай,
Но жизнь упрямо вбила розни гвоздь,
И мы не соберемся уж на чай.
Он выбрал путь, и в том вина иль рок,
Что кровь на нем моих друзей.
Моя Судьба согнулась в боли в лунный рог,
И в той судьбе один свидетель – я.
Нет злобы, холодок лишь по спине,
Сейчас в отель и в ванну, после спать,
Людские судьбы меркнут на войне,
Где невозможно фронта отыскать.
Сентябрь, сухо, в шелестве листвы
Домашних грез манящий аромат,
И дочка спит в коляске. У жены
Все время напряженно-ждущий взгляд.
Еще два выстрела, и, видимо, домой
Мне можно улетать, пройдя весь мир.
Дочь родилась, и вот теперь со мной
Идет по жизни маленький кумир.
Рожденье дочери – граничная черта,
Судьбу невидимо деля на половины,
Прошла сквозь душу, тонко очертя
И на места расставив чувств лавины.
Ствол тихо спит в кармане – он устал.
Работа сделана, другие двинут дальше,
А я не буду ждать большой провал,
Чтоб, завершив работу, жить без фальши.
Еще два выстрела, и я закончу круг,
Неся свой крест как бремя и награду,
Следующая страница