Тайлер уставился в свой стакан. Его беспокоило что-то еще. Хантер понимал, что именно. Снимки могут вернуть воспоминания о доме и о жене.
— Я понимаю, что это тяжело…
Тайлер покачал головой и вернулся к своему столу.
— Все в порядке, детектив.
Хантер положил на стол Тайлера несколько фотографий. Все они показывали главную гостиную в доме на Малибу.
— Нам бы хотелось, чтобы вы взглянули на эти снимки. Посмотрите, может, что-то покажется вам странным или не на месте.
Тайлер несколько секунд изучал каждую из фотографий.
— Трудно сказать. Я же восемь месяцев не был в доме. И компания, которая убирает в доме, могла что-то переставить.
— Это мы понимаем, — согласился Хантер. — Но может быть, что-то действительно привлечет ваше внимание.
Тайлер допил свой бурбон, собрал все фотографии в аккуратную стопку и устроился в своем кресле. Он тщательно просмотрел их, временами хмурясь, а порой щурясь, словно стараясь что-то припомнить. Оба детектива безмолвно наблюдали за его реакциями. На полпути он остановился. Что-то привлекло его внимание.
— Вы что-то заметили? — спросил Хантер.
Тайлер поднял указательный палец, прося минуту внимания. Затем порылся в других фотографиях, пока не нашел ту, которую искал.
— Что вы увидели? — настаивал Хантер.
Гарсия наклонился вперед, вытянув шею. Тайлер положил фотографию перед детективами. Она изображала большой камин, сложенный из речных валунов.
— В камине что-то изменилось? — спросил Хантер.
— На каминной полке, — ответил Тайлер.
Оба детектива впились глазами в фотографию. Каминная полка была украшена несколькими предметами — маленькие вазочки, пара фотографий в рамках, статуэтки…
— Что тут изменилось?
— Временами память у меня ленится, но одно я помню точно — Кейт никогда не держала в гостиной рамки с фотографиями. — Он ткнул в изображение указательным пальцем. — В прихожей — да, но никогда в гостиной. У нее было какое-то суеверие по этому поводу. Она думала, что это приносит несчастье. Вот эти рамки на камине. — Он яростно замотал головой. — Их, вне всякого сомнения, не было, когда мы жили в этом доме.
— Прости, дорогая. — Самый высокий из четырех мужчин, сидевших за угловым столиком в старомодном трактирчике, обратился к черноволосой официантке, проходившей мимо.
— Да. — Молли повернулась лицом к ним, изо всех сил стараясь не показывать, как они ее утомили. Последние пятнадцать минут эта четверка непрестанно доставала ее.
— Ты устала? — спросил он.
Остальная троица с готовностью захихикала.
— Почему? — слегка удивившись, спросила она.
— Потому, малышка, что, когда я делаю такое лицо, это значит, я хочу, чтобы ты присела.