Сижу обиженная, обделенная и одинокая. Стало как-то сильно себя жаль. На подбородок упала скупая женская слеза.
— Марина.
О! Киска-а…
Улыбаюсь пушистику и тянусь его погладить.
Тяжелый вздох, за ушком почесать… дают. Притягиваю кота к себе и падаю на пол, утыкаясь носом в мягкую шерсть и начиная тихонько завывать.
— Ты сколько выпила? — удивленно, на ухо.
Завывания перерастают во всхлипы, а уже оттуда в полноценную истерику — со слезами, соплями, размазываемыми кулаком, и бессвязными признаниями, что жизнь — дерьмо, мир населяют уроды, а котик ха-а-ро-оший. И вообще я его люблю.
Так они и уснули на полу таверны, среди объедков и грязи: огромная черная пантера и миниатюрная хрупкая ведьмочка. К зверю приблизиться до утра никто так и не рискнул. И впервые за долгое время девушке снились сны. Полные абсолютной чепухи, страшных моментов и огромного количества влюбленных принцев на черных конях. Кажется, она отбивалась от них драконом, который все норовил спрятаться за спиной магички, а возмущенные принцы при этом упорно напирали, не боясь угроз и не реагируя на ругань.
Кот жарко дышал ей на ухо. Ветер из выбитого телом проема холодил тело. Но… вино сделало свое дело. Она успокоилась и даже подпустила к себе Мурза, чему последний был несказанно рад.
Утро ворвалось трелями птиц, запахом шерсти и болью в голове.
Сажусь, тру виски, меня качает и тошнит. Перед глазами проявилась усатая черная морда, перепугав до колик. Мурз спросил: как я?
Гм… вспоминаю вчерашнюю истерику, пьяный ночной кошмар из принцев, сказок и прочей чепухи. Закончился сон, кстати, оригинально: я вышла замуж за сына Франкенштейна, и у того отвалился палец, как раз когда я на него навинчивала обручальную гайку. Я еще подумала, что сказка снова злобствует, и очень захотелось прибить фею.
— Нормально. Впервые в жизни, наверное.
Непонимающий взгляд.
Встаю, держась за стол, разыскивая взглядом воду и одновременно излагая глубокую мысль коту:
— Я ж повернулась на всем этом. Всю жизнь ждала сказки, принца. Мечтала, что все то дерьмо, что со мной происходит, наконец-то закончится, и я резко стану счастлива. Так что… когда принцев стало два, меня переклинило. Я ведь действительно влюбилась в Хорта… и в Вирха, — подумав, — наверное, в них обоих. Только в Вирха — как в тот идеал всех принцев, который описан в старых рваных книжках, лежащих в бабушкиных чуланах, а в Хорта… О. Вода! — Достаю кувшин, радостно пью. Ногу аккуратно царапают, намекая, что не я одна страдаю от жажды. Делюсь последним. — А в Хорта — как в мужчину. Ну и… в итоге принц куда-то ушел, мужчина моей мечты меня послал, обещанная сказка рухнула. Как итог — у меня истерика.