— Еще хочешь? — задиристо подняв нос и нехорошо улыбаясь.
Мужик хотел. И даже очень.
А через минуту, убедившись, что Вирту ничего не угрожает (верткий, да и бьет так, что гору мышц мотает по лесу из стороны в сторону), я уселась под деревцем и, больше не глядя на идиотов, попыталась наколдовать что-нибудь съедобное. Хотелось есть. А драка… это всегда надолго.
Грохот упавшего тела. Ступня мальчишки, попирающая грудь монстра, и гордость в золоте прекрасных эльфийских глаз. Завораживает.
Сижу, кашляю, отмахиваюсь от дыма и пытаюсь спасти остатки завтрака. Бли-ин, сгорел.
— Марина?
— А? Ой, прости, Вирт. Ты все?
— Да.
— Тогда иди и убей кого-нибудь съедобного. А то, что я наколдовала, сгорело.
Эльф почему-то смотрит на валяющегося под ногой парня… Тот замер и как-то напрягся.
— Я невкусный, — зачем-то уточнил поверженный. — Местами — чистый яд.
— Верю. — Не могла не съязвить. — А тебя вообще как зовут-то?
— Гриша, — неуверенно.
— А я — Марина. Это вот Вирт.
Муж подал ему руку и помог встать.
— Успокоился? — поводя ушами и склоняя голову чуть набок.
Я замерла, любуясь мальчишкой. Да-а, его только в фильмах снимать. Изящный, тонкий… эх…
— Да я это… так, просто мимо проходил, — робко на нас глядя. — И… у меня пожрать есть!
Довольно улыбаюсь. Вопрос завтрака решен.
Вяленое мясо, согретая над огнем вода и хлеб — не самый плохой выбор. А за помидоры я его чуть не расцеловала (вмешался Вирт, показав обоим не внушительный кулак, Гриша проникся).
— Так ты откуда? — Сижу у дерева, положив руки на вздутый живот и довольно прикрыв глаза.
— Из-за моря, — грустно. — Приплыл на корабле, а по дороге нас ограбили. Вот… нет денег на обратный путь. Так что хожу, ищу.
— Деньги?
— Ну да.
Кошусь на разбойников, валяющихся в отрубе невдалеке.
— И сколько за них дадут?
— Да нисколько, — хмуро на них глядя.
Вирт принюхивается к мясу, пытаясь привыкнуть к эльфийскому обонянию. Мне кто-то рассказывал, что ушастые чувствуют в сто раз больше запахов и их оттенков. Так что он, наверное, сейчас обоняет мощный аромат сгнивших волокон, перемешанных с запахами грязного мешка, старых портянок и тяжелого мужского пота. Гм. Мне легче, я — человек. Но тоже что-то такое уловила. Зажмурившись ест. Лицо зеленеет, но парень мужественно глотает. Молодец, я в нем не сомневалась.
— А зачем ловил?
— Дык… надеялся, что у них есть деньги.
— И как? — Все еще смотрю на Вирта. Тот достал второй кусок и, набрав в грудь побольше воздуха, поднес его к лицу.
— Нищие какие-то попались. Почти ничего и не взял.
Киваю, сочувственно улыбаюсь. Вирт хмурится.