Мурз моей радости почему-то не разделял, отчаянно кусаясь и шипя. Вирх один раз покосился на нас алым глазом, но только фыркнул и снова отвернулся.
— Какой ты теплый.
— Марина! — с угрозой.
— Мм?
— Пусти!
— Хм… а какое у нас брюшко!
— Это не брюшко. МАРИНА!!!
— Какой стеснительный. Ну ладно, пупсик, — офигевший взгляд котенка, — так ты будешь учить меня колдовать или нет?
Ухо коня повернулось в нашу сторону.
— Ну… хорошо. Все равно поспать толком не удастся.
Я расцвела в улыбке, очаровавшей даже белку, прыгающую по ветвям (она в прыжке врезалась в дерево, не сводя с меня огромных глаз).
Мурз глухо кашлянул.
— Не стоит так сильно наводить чары притяжения — будут проблемы.
— А?
— Ты сейчас колдуешь неосознанно и явно хочешь быть привлекательной как никогда. Да и тело тебе досталось просто… супер.
Расцветаю. Сзади обнимают за талию, впиваясь в шею зубами. Бли-ин.
— Ничего не могу с собой поделать. Очарован, — шепот на ухо, сквозь редкие глотки.
— Зато я могу. — Мурз. Хмуро.
Охотник еле увернулся от впечатляющего фаербола. Мне сожгли часть волос на виске.
Зверствую.
— Э-э. Мариночка, — хмуро.
— Чего? — не менее радостно. Обрезая волосы кинжалом Хорта.
Котенок разглядывал еще дымящийся, местами облысевший хвост.
— Ты не могла бы все исправить?
Охотник упорно молчал, выковыривая выбитый клык. Новый отрастет буквально за сутки, точно знаю.
— Нет.
— А как же первый урок по колдовству? — вкрадчиво.
Тяжело вздыхаю и неохотно киваю. Мурз воодушевленно диктует формулу, объясняя, что сам теперь колдовать не может, так как все силы грохнул на то, чтобы не сгореть полностью.
Прикрываю глаза, пытаясь понять и запомнить очередность заковыристых слов. Неуверенно повторяю.
— Стоп!
Смотрю на котенка. Мне тыкают лапкой в шикарные стальные иглы, растущие из хвоста. Каждая — с палец длиной. На Хорта смотреть просто боюсь. А вот Мурз взглянул… ржет.
— Еще раз! — откашлявшись и глядя все так же требовательно.
Киваю и снова колдую.
В этот раз остановили еще быстрее.
— Я кудрявый, — хмуро.
Все-таки оборачиваюсь и смотрю на златокудрого охотника. В глазах — угроза, сдерживаемая из последних сил.
— Милашка, — улыбаюсь, пытаясь потрепать по голове.
Парень показывает оставшийся клык и рычит.
Отдергиваю руку, снова смотрю на кота… Тоже милашка. Тискаю вопящее чудо.
Час спустя.
— Последний раз повторяю! — сидя на плече Хорта.
Оба в чешуе, у обоих на голове — длинные извилистые рога и много нарывов, сочащихся синим гноем. Правда… кое-где все-таки пробиваются редкие щетинистые волоски, напоминая о прошлом. Конь уже смотрит постоянно, изогнув длинную шею и явно наслаждаясь происходящим. Дорогу он давно не контролирует, но мне не до Вирха.