— О, госпожа пока ещё не слышала северных военных маршей! Их ни с чем не перепутать… Госпожа, нам придется отдыхать по очереди. Враги не смирились, они не посмеют напасть, но могут рискнуть прокрасться тайно. Самая тяжелая стража перед рассветом, позвольте взять её на себя!
Вот тут он прав, знакомо… Лег и сразу уснул. Мужлан! Может, и к лучшему? Интересно, что о нас доложат Господину? Да-а-а… Тут не безалаберное Северное Княжество, а Страна Утренней Свежести. Где под окном благородной дамы по ночам не столько стрекочут цикады, сколько шуршат шпионы…
Мамочка! Всё же задремала! Но! Письмо на месте и страж тоже… Ящик ревет сотней мужицких глоток: «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой!» Бух-бух!.. Сурово! Зверская побудка… Действительно, услышишь — вздрогнешь. Страж уже на ногах. Чудесно! Пост сдала — пост принял. Жаль, кусочка пря-ни-ка не доела… Пусть… Теперь спать! Страж выключил ящик и крутит ручку. Села ба-та-рея? Пускай… Скоро сеанс связи, доклад лично Князю Севера? Это сказка, это невозможно… Так я уснула по своей воле, последний раз…
А во сне ко мне пришел Господин. Мы долго говорили. Помню его сердитые вопросы: «Как можно забыть правила «ли»? Почему простолюдин вел себя здесь как равный и не был сразу поставлен на подобающее ему место? Что ждет страну, где такое поведение — норма?»
Под впечатлением его слов я проснулась… Но увидела на столе уже готовый завтрак. И болтала о пустяках. Пока не собралась с духом… А вот и нечему удивляться, попробуйте сами задавать такие вопросы воину, который у вас на глазах убил четверых человек! Задала…
— Госпожа, — грустно улыбнулся страж, — жизнь на Севере быстро портит людей, ибо для всех, кто жил в голоде, равенство становится верой, а оружие рождает власть… Правильнее было спросить, что ждет вестника, который доставит в Корею такие новости, как привез я? Мой почтенный отец в тяжких мучениях расстался с жизнью за несравнимо меньшее…
Вероятно, у меня стало неподобающее выражение лица. Страж осекся. Но продолжил.
— Пусть госпожа не беспокоится о чужой судьбе — солдат рождается для смерти. Из корейцев, попавших в плен, вернуться решили двое. Я доброволец. Будет хуже, если сюда по приказу придут длинноносые. Они никого не боятся, а кланяться не умеют вообще… Боюсь ли я сам? Очень, госпожа! Что меня сразу убьют, а ведь я долгих четыре года мечтал поесть кимчхи…
До обеда караул вокруг беседки сменился дважды… Потом прибыл Господин, и под взглядом стража я с поклоном передала ему конверт… стража увели. А Господин смотрел мимо меня. Когда входил, когда принял письмо, даже когда отдавал свой последний приказ.