– Никакого голосования я не допущу, – отрезал президент поденных рабочих.
– Но ведь в соответствии с законом…
– Не вам учить меня законам о труде! – прервал его резкий сердитый голос. – Я знаю их досконально и получше вашего. – Наступила пауза. Затем он буркнул, поясняя: – Это будет Соглашение о добровольном присоединении. А в законе ничего не сказано о том, что добровольное присоединение требует голосования.
Конечно, подумал Уоррен Трент, можно сделать все и так. Процедура была неэтичной, аморальной, но, бесспорно, законной. Подпись владельца отеля на контракте сама по себе обяжет всех служащих, хотят они того или нет, присоединиться к соглашению.
Ну и пусть, мрачно подумал Трент, пусть будет так. Это лишь упростит дело, а исход его все равно одинаков.
– Как вы собираетесь оформить сделку? – спросил Трент.
Он понимал, что это щекотливый вопрос. Ревизионные комиссии Сената неоднократно строго взыскивали с руководителей профсоюза поденных рабочих за то, что они вкладывают крупные капиталы в предприятия, с которыми у них имеются трудовые соглашения.
– Вы дадите расписку пенсионному фонду нашего профсоюза и получите два миллиона долларов на условиях восьми процентов годовых. Расписку дадите под первую на отель. Южное отделение профсоюза будет хранить закладную в интересах пенсионного фонда.
Дьявольски хитроумная махинация, подумал Тоент, она, по сути дела, противоречит духу всех законов об использовании профсоюзных денег и в то же время юридически не задевает ни одного из них.
– Кредит будет дан вам на три года, но мы тут же аннулируем вашу расписку и пустим в ход закладную на отель, если вы дважды подряд не уплатите своих восьми процентов.
– Согласен, – задумчиво проговорил Уоррен Трент, – но кредит мне нужен на пять лет.
– Мы дадим вам только на три.
Условия были кабальными, но и за три года можно попытаться сделать отель хотя бы конкурентоспособным.
– Хорошо, я согласен, – нехотя выдавил из себя Уоррен Трент.
Раздался щелчок – на другом конце провода повесили трубку.
Выходя из телефонной будки, несмотря на возобновившийся приступ боли, Уоррен Трент улыбался.
После злополучной сцены в вестибюле отеля, закончившейся демонстративным отъездом доктора Николаса, Питер Макдермотт сокрушенно подумал, какие еще неприятности ждут его впереди. По здравому размышлению он решил, что ничего не добьется, войдя в объяснения с руководителями конгресса стоматологов. Если доктор Ингрэм выполнит свою угрозу и уговорит участников конгресса выехать из отеля, это едва ли произойдет раньше завтрашнего утра. Следовательно, сейчас вернее и благоразумнее переждать часок-другой, пока не остынут страсти. Потом, если потребуется, он поговорит и с доктором Ингрэмом, и с другими руководителями конгресса.