– …призываю вас, – обращался к собравшимся доктор Ингрэм, – занять возможно более твердую позицию.
Сделав паузу, он продолжал:
– Мы, профессионалы, по природе своей склонны придерживаться середины и не впадать в крайности, но мы слишком долго занимались попустительством в том, что касается ущемления гражданских прав. В нашей среде нет дискриминации – по крайней мере, она проявляется крайне редко, и мы привыкли думать, что этого достаточно. Мы, как правило, не обращаем внимания на то, что происходит вокруг, какие силы там действуют. И мы оправдываем такое свое отношение тем, что посвятили жизнь медицине и у нас не остается времени ни на что другое. Ну что ж, такое оправдание удобно, в нем есть даже доля истины. Однако сейчас, хотим мы того или нет, и нас коснулась эта проблема.
Маленький доктор помолчал, внимательно всматриваясь в лица собравшихся.
– Всем вам, должно быть, уже известно о непростительном оскорблении, которое этот отель нанес нашему уважаемому коллеге, доктору Николасу, оскорблении, самым грубым образом нарушающем закон о гражданских правах. Как ваш президент, я предложил принять жесткие ответные меры. Мы должны отменить конгресс и все, как один, покинуть отель.
В зале раздались возгласы удивления. Доктор Ингрэм продолжал:
– Большинству уже известно мое предложение. Но для прибывших сегодня утром – это новость. К сведению и тех и других, предложенная мною мера повлечет за собой огорчения и неудобства – для меня в не меньшей степени, чем для всех вас, – профессионально мы от этого не выиграем, да и обществу пользы не будет. Но бывают ситуации, когда затрагиваются самые основы чести и совести, и тогда не обойтись без решительных мер. Я считаю, что это как раз такой случай. У нас есть лишь одна возможность продемонстрировать глубину нашего возмущения, а также со всей очевидностью показать, что люди нашей профессии не намерены больше равнодушно взирать на то, как нарушаются гражданские права.
В зале раздались возгласы: «Правильно, правильно», – но одновременно и ропот недовольства.
Откуда-то из середины зала тяжело поднялся на ноги массивный мужчина; Кваратоне, пригнувшись ближе к отверстию, увидел могучие челюсти, улыбку на мясистых губах, очки в толстой оправе. Здоровяк объявил:
– Я из Канзас-Сити.
В зале раздались приветственные возгласы, которые он тотчас прекратил мановением руки.
– У меня только один вопрос к доктору. Это он будет объяснять моей маленькой женушке, которая, могу вас заверить, с нетерпением ожидала поездки сюда, как, думаю, и жены большинства других участииков, – почему, не успев раскрыть чемоданы, мы должны снова паковать их и отправляться домой?