– Поделитесь с двумя другими.
Острая мордочка хорька расплылась в улыбке.
– Очень вам благодарен, сэр.
Конечно, он поделится, решил Херби, только другим Посыльным даст по пятьдесят центов, а себе оставит четыре доллара.
Наконец Додо вышла из своей комнаты.
Тут должна была бы зазвучать музыка, подумал О'Киф. Победный глас труб и пение скрипок.
На Додо было скромное желтое платье и яркая шляпа с широкими полями, в которой она была во вторник, когда они сюда приехали. Пепельные волосы ниспадали на плечи. Большие голубые глаза смотрели на него.
– Прощай, Кэрти, дорогуша. – Додо обняла его за шею и поцеловала. Он невольно крепко прижал ее к себе.
В голове О'Кифа промелькнула нелепая мысль: а что, если приказать старшему посыльному принести снизу чемоданы Додо и попросить ее остаться с ним навсегда. Глупости это, сентиментальная ерунда, решил он. Его ведь ждет Дженни Ламарш. И завтра, в этот час…
– Прощай, дорогая. Я буду часто думать о тебе и внимательно следить за твоей карьерой.
В дверях Додо обернулась и помахала ему рукой. О'Киф не мог сказать наверняка, но ему показалось, что она плачет. Херби Чэндлер закрыл дверь с наружной стороны.
На площадке тринадцатого этажа старший посыльный нажал кнопку лифта. Пока они ждали, Додо подправила грим носовым платком.
До чего медленно сегодня ходят лифты, подумал Херби Чэндлер. Он еще раз нетерпеливо нажал кнопку вызова и подержал ее в таком положении несколько секунд. Он, видно, все еще не отошел. После вчерашнего разговора с Макдермоттом он был как на иголках и только думал, когда последует вызов к начальству, – быть может, к самому Уоррену Тренту? – а это будет означать конец его карьеры в «Сент-Грегори». Но до сих пор его никто не вызывал, а сегодня утром по отелю поползли слухи, что «Сент-Грегори» продан какому-то старику, о котором Херби сроду не слыхал.
Что могут сулить эти перемены ему лично? К сожалению, решил Херби, ему они не принесут ничего хорошего, – во всяком случае, если Макдермотт останется в отеле, а это казалось весьма вероятным. Ну, отложат увольнение на несколько дней – на большее же рассчитывать не приходилось. Макдермотт! Ненавистное имя сидело в нем словно жало. Если бы у меня хватило у меня духу, подумал Херби, так бы и всадил нож этому ублюдку промеж лопаток.
И тут ему пришла вдруг в голову мысль. Ведь и без мокрого дела можно проучить как следует этого типа Макдермотта. Особенно в Новом Орлеане. Конечно, за подобные услуги надо платить, но ведь у него есть те пятьсот долларов, от которых вчера так лихо отказался Макдермотт.