По-видимому, какое-то время назад — достаточно давно, потому что в истории не зафиксировано это событие — представители Лиги Наций посетили Землю. Они сделали землянам то же самое предложение, которое впоследствии повторили в двадцать первом столетии: докажите свою разумность, отказавшись от насилия, и мы подарим вам звезды. Как и позже, в те доисторические времена часть людей ответили «да», а другая часть «нет»… и тем, кто согласился не убивать, был подарен новый дом в другой части галактики.
Здесь, на Мелаквине.
Видимо, эта планета была скопирована Лигой Наций с Земли в те времена, когда странствующие голуби еще не вымерли. Где-то на Мелаквине наверняка есть дронты, моасы и другие виды животных, позже вымершие на нашей Земле; если только люди, оказавшиеся на Мелаквине, не уничтожили их снова.
«Нет, — мысленно рассуждала я, — они убили не животных, а самих себя». Независимо от того, были биоинженерные разработки их собственным изобретением или даром Лиги, они превратили себя в стеклянные создания типа Весла — более стойкие, более сильные, более умные; но эта эволюция завела их в тупик.
— Фестина, — сказала Весло, — ты снова не в своем уме?
Размышляя, я, наверно, стояла неподвижно, словно каменная.
— Нет, — ответила я. — Это не так… хотя ты, может, подумаешь, что я не в своем уме, когда услышишь, что я хочу сделать.
— И что же это?
— Мы попытаемся найти камни и создания, которых, скорее всего, нет.
Есть одно простое различие между Старой и Новой Землей: на исходной планете имеются окаменелости; на дубликате они отсутствуют. Когда Лига Наций искусственно создавала на Новой Земле песчаник, известняк и сланец, они не стали добавлять в них вкрапления остатков древней жизни. То же самое касалось и других полезных ископаемых — безо всяких окаменелостей.
Я готова была поспорить на что угодно, что и на Мелаквине их нет.
Самым многообещающим в этом смысле в пределах видимости казался берег ручья, протекающего в получасе ходьбы от нас. Там, где вода уходила в почву, обнажились камни, которые в любом другом варианте пришлось бы выкапывать. Если, проверив несколько десятков, я не обнаружу никаких окаменелостей, это подтвердит мою правоту.
— Идем вон к тому ручью, — велела я.
— Хорошо, Фестина, — смиренно ответила Весло.
В этой части равнины текло множество ручьев. Большинство были шириной в несколько шагов и едва по бедро глубиной, поэтому переходить их не составляло труда — просто холодно и мокро. Тот, к которому мы приближались, был больше среднего, но все же не заслуживал названия «реки»: вялое течение, тридцать метров в ширину, а в самом глубоком месте только-только скроет нас с головой. По весне он, наверно, становился глубже, но сейчас берег был усыпан гравием, который не покрывала вода.