Наконец, он добрался до самого низа, нашел несколько прочных как веревки корней, уходящих глубоко в недра планеты. Он заколебался, не зная, которые из этих пуповин жизненно важны, не зная даже, как это определить, – и в это мгновение колебания почувствовал, как дерево сдвинулось, словно переместился какой-то внутренний балласт. А потом с резким щелчком дерево качнулось, и корни, которые его тревожили, оказались порванными, хотя его нож находился по меньшей мере в ладони от них.
Полный вес дерева и оставшихся корней лег на руки, и Джела пошатнулся, чуть было не свалившись в вырытую им самим яму.
Напрягая мышцы спины, он поднял дерево и прижал к себе, ощутив неожиданный вес клубня размером с голову, формой похожего на гигантскую луковицу.
Тут его слух зарегистрировал звук включившихся корабельных генераторов – и он вытащил дерево из негостеприимной земли, одним движением закутал в одеяло и бросился с ним к кораблю.
Капрал Кинто стоял на страже у последнего открытого люка, демонстративно глядя на дисплей, показывавший состояние люка, и приложив руку к кнопке аварийного закрытия.
– Он внутри! – сообщил Кинто в пространство, после чего по внутренней связи пришел голос старшего пилота:
– Взлетаем на счет двадцать четыре.
Кинто возмущенно посмотрел сквозь ветки на Джелу и мерзко ухмыльнулся:
– Даже герою не следует командовать старшим пилотом, Джела. Ох, попадешь ты под трибунал!
Корабль взлетел. Команда корабля позволила Джеле закрепить дерево в свободном противоперегрузочном кресле рядом со своим, и перестала его замечать. Никто в упор не видел, как он заботливо стирает пыль с листьев, как старается поставить дерево так, чтобы оно получало побольше света, как смачивает из кружки покрытые песком корни… И слов его тоже никто не слушал, поскольку все его слова предназначались дереву. С капралом Кинто говорить было не о чем, Контадо и Тетран были полностью заняты своими обязанностями, а ему – пассажиру – не следовало отвлекать их пустой болтовней. Так что он шептал дереву добрые известия и слова утешения: ведь оно оставляло позади не толька родную планету и ее достойных павших, но и саму почву, которая его взрастила.
Переход на «Трезубец» прошел не гладко. Джеле пришлось самому перетаскивать себя и дерево через переходной шлюз. Выйдя оттуда с деревом в охапке, он не смог должным образом приветствовать капитана. Затем ему, как пилоту, вернувшемуся без корабля, нужно было подписать журнал стыковки, указав, что корабль потерян в результате действий противника. Эту обязанность он выполнил довольно неуклюже, поставив дерево себе на бедро и держа журнал под неудобным углом. При этом квартирмейстер демонстрировал странную степень интереса к вспомогательным экранам.