знаки ни посылало нам сие время года, все они могут послужить нам уроком.
Вокруг замка был разбит обширный парк. Длинные аллеи, обсаженные липами, тутовником, кизильником и падубом, делили пространство его, общей площадью в двести арпанов, на четыре части; в парке этом, успевшем за долгие годы своего существования превратиться в настоящий лес, к великому удовольствию охотников, водилось множество дичи. Одна из частей этого парка, где в расположении зарослей и куртин явно просматривалась рука садовника, была предназначена для прогулок. Там же искусными садовниками был сооружен зеленый лабиринт; тому, кто впервые попадал в него, поначалу казалось, что выбраться из него совершенно невозможно. Весной стены лабиринта, образованные плотными зарослями сирени, боярышника, жимолости и вьющихся роз, наполнялись мелодичными трелями и нежными песенками птиц, селившихся среди густых ветвей кустарников, а вокруг источавших аромат цветов с жужжанием бороздили воздух легкокрылые насекомые. И каждый, кто в задумчивости забредал в этот зеленый уголок, невольно отдавался во власть религиозной мечтательности и, восторгаясь вечным чудом творения, достойного своего Творца, находил все новые и новые причины для своей веры во Всевышнего.
А взорам тех, кто, миновав множество поворотов и выбравшись из множества тупичков, добирался до центра лабиринта, открывался великолепный саркофаг из черного мрамора.
— Здесь наше последнее пристанище, — сказал Альфонс Эфразии. — Здесь, добрая и милая
моя подруга, мы упокоимся навеки, заключив друг друга в объятия, и века, что будут пролетать над нашими головами, не сумеют разлучить нас... Неужели эта мысль печалит тебя, Эфразия?
— О нет, нет, дорогой Альфонс, напротив, она говорит о том, что союз наш вечен и, пройдя вместе тернистую дорогу жизни, мы вместе ступим на тропу, ведущую в царство Господа. Но вдруг небу не будет угодно послать нам утешение и замысел наш не осуществится?.. О друг мой, кто может поручиться, что понял Его волю?.. Судьбы человеческие похожи на облетевшие листья, увлекаемые ветром... И как знать, не может ли та разрушительная сила, что рано или поздно прервет наш земной путь, нарушить наши планы оставаться вместе не только в жизни, но и в смерти? Ведь мы вознамерились соединиться, не спросив ее мнения!
И оба супруга принялись осматривать мавзолей.
Каменное сооружение отличалось простотой и особым, свойственным только простоте величием. Внутри на небольшом гранитном обелиске, венчавшем изголовье смертного ложа, бронзовыми буквами было начертано: «Вечный покой», а рядом фигура Смерти приоткрывала каменную шкатулку, где должны были храниться символы любви и уз Гименея; на крышке шкатулки можно было прочесть: «Вечность, ты будешь вечно, и я принимаю тебя в Боге».