Сэр Эдвард кивнул.
— Вы не знаете, сколько денег у нее оставалось? Я имею в виду, пятифунтовых банкнот?
— Нет, сэр, точно не скажу.
— И она ничего не говорила? Не давала вам понять, что кого-то ждет?
— Нет, сэр.
— Вы совершенно в этом уверены? Что именно она говорила?
— Ну, — принялась вспоминать Марта, — говорила, что наш мясник настоящий вор и мошенник, и что я взяла на четверть фунта[5] больше чаю, чем надо, и что миссис Крэбтри привереда и сумасбродка, раз ее не устраивает маргарин, и что ей не нравится один из шестипенсовиков, которые мне дали на сдачу — а он был из этих, новых, с дубовыми листочками… Я еще насилу убедила, что он настоящий. Ах да! Еще сказала, что из рыбной лавки нам прислали треску вместо хека, и спросила, отругала ли я за это посыльного, и я ответила, что да, ну вроде бы и все, сэр.
Этот монолог как нельзя точно обрисовал сэру Эдварду характер покойницы — лучше самых подробных описаний.
Он небрежно поинтересовался:
— Довольно сложно было ей угодить, да?
— Ну, она была немного ворчлива, это да, но и вы ее поймите, сэр, она ведь так редко выходила из дому… Сидела все время в четырех стенах — надо же ей было как-то отвлечься. Придиралась, конечно, частенько, но сердце-то у нее было доброе — ни один попрошайка не уходил от наших дверей с пустыми руками. Может, она была и ворчливой, зато очень отзывчивой, очень.
— Это хорошо. Марта, что хоть кто-то может помянуть ее добрым словом.
У старой служанки перехватило дыхание.
— Вы имеете в виду… Ох, сэр, да они все ее любили, правда, в душе-то любили. Ссорились, конечно, иногда, но это же так, не от сердца.
Сэр Эдвард настороженно поднял голову: сверху донесся скрип.
— Мисс Магдален спускается, — заметила Марта.
— Откуда вы знаете? — тут же спросил он.
Служанка покраснела.
— Я знаю ее походку, — пробормотала она.
Сэр Эдвард поспешно вышел из кухни. Марта оказалась права. Магдален Воэн как раз достигла нижней ступени. Она с надеждой посмотрела на сэра Эдварда.
— Пока ничего определенного, — ответил тот на ее взгляд и поинтересовался:
— Вы случайно не знаете, какие письма получила ваша тетя в день смерти?
— Они все на месте. Полиция, разумеется, их уже просмотрела.
Они прошли в сдвоенную гостиную. Магдален, выдвинув нижний ящик комода, достала большую сумку из черного бархата со старомодной серебряной застежкой.
— Это тетина, — пояснила она. — Оттуда никто ничего не вынимал. Я проследила.
Поблагодарив ее, сэр Эдвард принялся выкладывать на стол содержимое сумочки. Оно было по-своему примечательным и вполне типичным для пожилой эксцентричной леди.