Одна. Никаких фотовспышек. Пара-тройка посетителей уставились на знаменитую Лоис Мередит, жену будущего губернатора, но в заведении Рика клиенты давно выучились не глазеть по сторонам и держать язык за зубами. Лучшие клиенты — тихие клиенты, и лучше соблюдать правила, если хочешь получить место в первых рядах на выступление оркестра Лансфорда или танцовщиц Елены Хорнблауер, или тем более пианиста Сэма Уотерса.
— Карл, четвертый столик, — скомандовал Рик метрдотелю.
— Сию минуту, Рик, — ответил Карл.
Карл появился в Нью-Йорке недавно: несколько месяцев назад бежал из своего дома в Бад-Ишле, в Австрии, где служил оберкельнером в знаменитой таверне «Белая лошадь». Парочка помощников мэра Лагуардиа[141] с подружками (Рик знаком с женами обоих) за четвертым столиком задобрены бутылкой бесплатного шампанского и пересажены за восьмой — тоже не Сибирь.
— Добрый вечер, миссис Мередит, — сказал Рик.
— Привет, Рик, — выдохнула она. Ее дыхание — как тонкие духи. Так и пить бы его весь вечер. — Шампанского для двоих, — сказала она Карлу.
— Кого-нибудь ждете? — спросил ее Рик.
— Ты же не позволишь девушке пить в одиночестве, правда?
— А мне-то какая радость? — ответил он, садясь.
— Может быть, я — твоя радость, — сказала она.
— И я так думал, было дело, — сказал Рик, и тут на сцену вышел Сэм.
Свет потускнел, луч прожектора выхватил пианино. Клуб мог позволить себе самый лучший «Стейнвей», но по неведомым причинам Сэм отказывался от нового инструмента.
— Это же моя ласточка, босс, — объяснял он всякий раз, когда Рик предлагал купить новый рояль, что случалось практически еженедельно. — Я не могу бросить ее и сбежать с другой девчонкой.
Почему бы и нет, думал Рик, но помалкивал. Любовная жизнь Сэма Уотерса — личное дело Сэма Уотерса.
Сэм заиграл свою фирменную вступительную тему, и публика захлопала. Во всем зале слышались только переливы клавиш. Разговаривать, когда играет Сэм Уотерс, не позволялось никому. Особенно если он играет «Пусть время проходит».
— Как здорово! — сказала Лоис, когда Сэм доиграл. Рик согласился. — Напомнило прежние времена. Когда папа только поставил тебя в этот клуб. Как я скучаю по тем дням! Мы были такие юные. — Лоис стиснула его руку под столом. — Давай еще шампанского. Хочется отметить!
Сэм заиграл «Мужчина, которого я люблю».[142]
— Рик, он чудовище, — сказала Лоис, после того как они за что-то выпили.
— Нет, он — политик, — уточнил Рик; ему не надо было спрашивать, кто этот «он». — Во всяком случае, так пишут в газетах. — Рик пригубил шампанское. — Он тебе изменяет?