В песок!
Сергеев встал и, припадая на больную ногу, зашагал к кораблю, неловкий, как раненый андроид из фильма Ридли Скотта. Песок. Он ошибся в своих расчетах. Когда-то здесь было устье реки, и в него штормом загнало судно. Потом вода ушла, а корабль остался на вечном приколе. Стоимость операции по его спасению во много раз превышала стоимость самого танкера – такое случается сплошь и рядом, и попавшие в беду корабли оставляют умирать. Он стоял здесь многие годы, врастая в песок, ветшая и ржавея, и если его не разрежут на металлолом, будет стоять, пока не рассыплется в труху.
Сергеев сделал еще шаг по красной, твердой, как камень, земле, и заковылял по крупному, того же, что и почва, красновато-серого оттенка, песку.
Стоящий здесь корабль означал, что до побережья осталось всего ничего – от силы с десяток километров, а не пятьдесят, как Михаил предполагал, когда они снижались. Они были северо-западнее Джибути, неподалеку от мятежной провинции Эритреи и их бегство вовсе не кончилось благополучно. Оно только начиналось. Тем более что Сергеев прятаться не собирался.
Он стоял на вершине покатой песчаной дюны и смотрел на многомильный «пляж», протянувшийся перед ним до самого океана. Океан был там, впереди, где ультрамариновое африканское небо становилось еще синее и оттеняло белые мазки перьевых облаков – дыхание огромного зеркала воды чувствовалось даже на этом расстоянии.
Сергеев сел и захватив полную пригоршню крупного, как кристаллы каменной соли, песка, пропустил его между пальцами. Песчинки с громким шорохом стекли с ладони. Хасан опустился рядом и устроился поудобнее, охватив колени.
Они молчали. Было слышно, как у автомобиля кряхтит и постанывает истрепанный Базилевич. Если бы не этот звук, тишина была бы абсолютной.
В кармане хаки Михаил обнаружил раздавленную пачку сигарет. Зажигалка нашлась у Хасана, и они закурили, выпустив в раскаленный воздух струи табачного дыма. Сигареты были полупустые, дешевые, но удовольствия это не портило. Они были живы. Живы.
– Ну, что? – спросил Аль-Фахри. – Теперь на север?
Сергеев кивнул и облизнул пересохшие губы шершавым, как рашпиль, языком.
– На север, Хасан. Мы встретим их в порту…
– Ты не оставишь их в покое, – араб констатировал факт. – Это из-за сына? Из-за женщины?
Михаил снова кивнул.
– Это правильно, – согласился Хасан. – Я бы тоже сделал так.
Он помолчал, сделал несколько затяжек и зарыл окурок в песок у ног.
– Женщина, ребенок, груз – это для тебя теперь вопрос чести. Значит, все усложняется…
Он встал.
– Я посмотрю, сможем ли мы ехать. Дорога предстоит дальняя.