– Потом переговорим, – сказал Васильевич, указывая подбородком на дверь. – Заходи. Ждет. Пьет с ночи, а не пьянеет. Извелся весь.
И добавил, понизив голос:
– Знаешь, он сейчас как капитан на тонущем судне…
Сергеев пожал плечами.
– Что? Не жаль? – спросил Бузькин, печально улыбаясь. – А мне жаль… Он, как оказалось, из всех самый нормальный. Не озверел до конца… Я каждого из этой команды вблизи видел, можешь мне поверить. Еще те упыри!
– Ну, да… – хмыкнул Умка. – Этот, наверное, помельче…
Мелкий упырь сидел в кожаном кресле со стаканом виски в руке и, несмотря на полупустую бутылку, стоявшую перед ним, был до неприличия трезв.
– Приехал! – констатировал он с удовлетворением в голосе. – Слава Богу! Снизошел! Ты сво-о-о-ободен! Словно птица в небесах! Ну, здравствуй, мой принципиальный друг!
– И тебе – здравствуй! – поздоровался Сергеев, направляясь к столу. – Ты, Володенька, не пой лучше. Не надо!
– Что? Впечатляет? Вот, я открыл в себе очередной талант, а ты недоволен! Стакан возьми! – попросил Блинов. – Я больше в одиночку пить не могу. С охраной Васильевич не дает. Прислугу я отослал. А в меня, если с зеркалом чокаться, больше не лезет…
– А много влезло? – спросил Сергеев.
– Много, – признался Владимир Анатольевич. – Но что-то я пью, а сам все трезвее и трезвее… Возьми стакан, Миша, я тебя прошу! Ради нашей старой дружбы – возьми!
Умка плеснул себе в стакан на два пальца и опустился на диван, возле журнального столика.
– Ну? – осведомился он. – За что пьем? Или просто так пьем? Чтобы солнце поскорее село?
– За конец блестящей политической карьеры пьем, Мишенька, – ответил Блинов серьезно. – За конец моей политической карьеры. Потому что, похоже, ей настал окончательный и бесповоротный пиз. ц!
Блинов изрядно отхлебнул из стакана и даже не поморщился.
– Что так мрачно?
– Это еще оптимистично, – возразил Владимир Анатольевич. – Вот если меня закроют, тогда будет настоящий мрак! Вот скажи мне, как человек опытный: я, который столько обо всех знает – долго ли в камере проживу?
Сергеев развел руками.
– От тебя зависит. Если начнешь петь – наверное, недолго. Как я догадываюсь, у тебя влиятельные враги?
Блинов фыркнул, как нюхнувший нашатыря кот.
– Других не держим. Но я им, блядям, в руки не дамся!
– Харакири сделаешь? – спросил Сергеев, не удержавшись. – Володя, да тебя отсюда выцарапают в две минуты, будь реалистом! Ну что, твои центурионы в прокурорских будут стрелять?
– Не поверишь! – огрызнулся зло Блинчик. – Будут. За те бабки, что я им доплачиваю, они во всех будут стрелять! И в Президента, и в премьер-министра и в генерального прокурора. Он меня, сука, арестовать вздумал! Он же наш партиец! Мы же с ним такие дела крутили!